Сочинения. Виктор Гюго

бегство с поля боя равносильно победе.

      Старик утвердительно склонил свое суровое чело.

      Граф дю Буабертло возвысил голос.

      — Солдаты и матросы! — громко крикнул он.

      Все вдруг разом замерло на корабле от палубы до трюма, и все лица повернулись к капитану.

      А он продолжал:

      — Человек, который находится на борту корвета, — представитель короля. Его жизнь доверили нам, и наш долг спасти его. Он нужен престолу Франции; ввиду отсутствия принца он будет, по крайней мере мы надеемся, что будет, главой Вандеи. Это старый опытный военачальник. Он должен был высадиться на французский берег вместе с нами, теперь он высадится без нас. Спасти голову — значит, спасти все.

      — Верно! — троекратно прокричали солдаты и матросы.

      — И его тоже подстерегают впереди немалые опасности, — продолжал капитан. — Достичь берега не так-то легко. Для того чтобы пуститься сейчас, во время прилива, в открытое море, нужна большая лодка, но ускользнуть от вражеской эскадры можно лишь на маленькой шлюпке. Следовательно, необходимо достичь берега в каком-нибудь безопасном месте, и желательно ближе к Фужеру, чем к Кутансу. Для этой цели требуется искусный моряк, добрый гребец и добрый пловец, уроженец здешних мест, знающий каждый проливчик. Еще темно, и шлюпка может отвалить от корвета незамеченной. Да и порохового дыму будет достаточно. Благодаря своим малым размерам шлюпка не боится мелководья. Там, где не проберется пантера, пролезет хорек. Для нас с вами нет выхода, для него выход есть. Шлюпка на веслах может уйти далеко, ее с неприятельских кораблей не заметят, да и мы тем временем постараемся отвлечь внимание врага. Ну как, верно?

      — Верно! — снова троекратно прокричали присутствующие.

      — Дорога каждая минута, — продолжал капитан. — Есть добровольцы?

      Какой-то матрос, неразличимый в полумраке, шагнул вперед из рядов и произнес:

      — Есть!

      X. Спасется ли?

      Через несколько минут маленькая шлюпка, называемая в матросском обиходе «гичка» и находящаяся в личном распоряжении капитана, отвалила от корабля. В гичке поместились два человека, старик пассажир сидел на руле, а матрос-доброволец на веслах. Ночной мрак еще не рассеялся. Следуя приказу капитана, матрос яростно греб по направлению к скалам Менкье. Иного пути не было.

      На дно гички сбросили с борта корвета немного провизии: мешок с галетами, копченый говяжий окорок и бочонок с пресной водой.

      В ту самую минуту, когда гичка отошла от корвета, неунывавший даже перед лицом смерти весельчак Ла Вьевиль перегнулся через ахтерштевень и бросил вслед отъезжающим:

      — На такой гичке спастись, конечно, легко, а утонуть и того легче.

      — Сударь, — прервал его лоцман, — не время шутить.

      Через минуту гичка была уже далеко. Ветер и волна помогали гребцу, и гичка быстро неслась в темноте, временами исчезая между высоких валов.

      Над необъятными морскими просторами нависло зловещее ожидание.

      Вдруг