Эх, Малаховка!. Книга 2. Колхоз. Елена Поддубская

на него снизу вверх, широко улыбаясь:

      – Денег не нужно, Игнат. Нас повариха сегодня бесплатно покормит.

      Взгляд Лены светился добром. Игнат отступил шаг назад, как качнулся, спросил ещё тише, но взгляда не отводя:

      – С какой стати?

      Недоверие было всё ещё сильным, но теперь юноша словно обмяк, из глаз исчезло отторжение, которое проглядывалось несколькими минутами ранее, брови стали раздвигаться, щёки выравниваться. Только нос по-прежнему шмыгал.

      – Она – мировая тётка, – Николина выставила большой палец, – Да и в общаге кроме тебя и меня никого нет. Пошли! – теперь призыв был почти приказом. Юноша ещё немного подумал, потом пожал плечами:

      – Ну, если бесплатно…

      Спускаясь по лестнице, Николина выяснила у парня, что учиться он будет с ней в одной группе. Разговор не клеился. Игнат постоянно оглядывался по сторонам, словно постоянно ждал откуда-то опасности. Лена старалась говорить беззаботным голосом, доложив за две минуты, что группа у них – мировая. На проходной тётя Аня, сучащая спицами, как пропеллер, одобрительно покивала молодым людям головой и даже пожелала приятного аппетита. В столовой Марина и Люба навалили студентам по большой тарелке ещё шипящей картошки и налили по стакану компота. Тётя Катя украдкой сморщила лицо, разглядывая юношу со спины и откровенно страдая от его худобы.

      Нового прибывшего звали Игнат Андронов. Он прыгал в высоту, сам был из далёкого Красноярска, Лену помнил по недавней Спартакиаде школьников. На это заявление Николина чуть не выронила поднос, ставя его на любимый столик у окна:

      – Это как же ты меня в Вильнюсе запомнил? Нас там столько было, столько прыгало…

      Игнат согласно кивнул, посмотрел на Лену, изогнув одну бровь, и впервые лёгкая улыбка пробежала по его губам:

      – Прыгало много, а таких, как ты, было мало.

      Николина почувствовала, как уши загорелись, и хотела спросить каких таких, но не стала, просто кивнула согласно, села и уткнулась в тарелку. Она Игната, безусловно, не помнила. А теперь очень удивилась разговору. Аппетит куда-то улетучился, девушка тихо ковыряла вилкой ломтики картофеля, жевала их неторопливо и, наблюдая как парень вухлёст накинулся на картошку, не знала о чём говорить дальше. Первое, что пришло в голову, было спросить почему Игнат не поступал вместе с ними в июле? Но ответ вышел корявым, совсем непонятным.

      – Я в ГЦОЛИФК поступал, в Москве. Николина присвистнула:

      – Фью! Ничего себе!

      Государственный центральный институт физкультуры был одним из самых престижных в стране. Почему же тогда Игнат всё же оказался в Малаховке? Подумав, Николина решила что для этого должен был быть особый повод. Неразговорчивость парня тоже имела свои корни. Лена отвела взгляд в окно и стала вглядываться в серые сумерки. Двор общежития освещался снаружи мощными лампами и было видно как от лёгкого ветра шевелятся лапы ёлок, посаженных в ряд от одного