Эх, Малаховка!. Книга 2. Колхоз. Елена Поддубская

по Новорязанской трассе почти в одиннадцать, в час дня остановились где-то по пути, сразу за Луховицами, среди зарослей непаханых лесостепей пообедать кашей с мясом из консервных банок и хлебом, намазанным маслом. Перекусив, студенты весело забегали по кошме трав, где вперемешку со злаковыми сорняками, в виде неизменного мятлика, шуршащего метёлками семян, или прибитого к земле ковыля, предвестника сухого климата, прорастали подорожник, клевер, островками вклинивались кустики мать-и-мачехи, отчасти ещё в жёлтых цветах, отчасти в опустошённых ветром хохолках семян, повисших нарядно на листьях жёсткой осоки. Девчата сентиментально бросились собирать луговые цветы: находили в сплетении трав фиолетовые свечечки иван-чая, метёлки розги, большие жёлтые корзинки кипрея, клейкие ветки манжетки с закрытыми, кружевными по краям, коробочками, которые, когда их потрясывали, побрянькивали. Воробьёва набрала маленький букетик из низкорослых маслянистых лютиков, маргариток и цветов клевера. Маршал и Сычёва надёргали кустистые ветки цикория, предполагая, что растение пригодится для украшения комнаты, в которой придётся жить. Мальчишки смотрели на подруг с умилением то и дело отпуская реплики типа.

      – Не губи природу своей слюной.

      – Оставь красоту сусликам.

      – Прекрати рвать подорожник впрок, он всё равно несъедобный.

      В траве и вправду шуршали то и дело насекомые, грызуны, вспархивали птички, один раз даже проскочил заяц. Поля при приближении холодов пахли больше сеном, горечью, чем ароматами летнего разноцветья, но, уставшая в дороге молодёжь, словно обалдела от этих запахов и, после часового перерыва, с трудом снова впихалась в автобусы.

      Продолжили путь вдоль многочисленных речушек и озерков. Дорога шла однополосная, земляная, местами как обычная тропинка, проложенная среди зарослей кустарников и высоких трав. Казалось, что автобусы всё дальше увозят людей от цивилизации. В островках лесопосадок проскакало стадо косуль, в пойме речки пробежали среди высокой травы куропатки, а с высокого берега попрыгали в воду бобры. Студенты, мало знакомые с дикой природой, выхватывали глазами любую её картинку, радуясь увиденному, как дети в зоопарке, представшие впервые перед вольером белых мишек.

      Примерно в три тридцать дня въехали в село Астапово и узнали, что это деревня, о чём оповещала табличка на въезде – обычная деревяшка с названием поселения и предшествующей ему прописной «д» с точкой, написанном от руки краской, но останавливаться не стали. По единственной центральной дороге, перерезавшей деревню на две части, проскочили поселение довольно быстро. Дома по обе стороны дороги стояли разные: где добротные, крепкие, в тесовыми воротами выше человеческого роста и скрывающими дворы, где с просевшими крышами и разболтанными штакетниками, сквозь которые просматривалась нехитрое деревенское хозяйство: земляные дворы с птицей и скотиной. И снова студенты засудачили про непростую жизнь на селе;