Маленький секрет хорошей девочки. Алёна Черничная

уязвимому. Мои плечи опускаются, а взгляд падает на колени, в которые я нещадно вцепилась пальцами.

      – Я тебе как женщина женщине скажу, – нетерпеливо вздыхает Алла Сергеевна. – Беременность и рождение ребёнка – это не самый лёгкий период в жизни. Особенно когда нет рядом опоры. Старшего сына я родила рано и незапланированно. Его отцу пришлось жениться на мне, но мы развелись сразу же после родов. Но знаешь, мне повезло. У меня были замечательные родители, которые стали моей опорой. А у тебя их нет. И потом, я почти сразу встретила отца Андрея. Вторая беременность была осознанная и долгожданная. Я даже чувствовала себя по-другому, когда носила Андрюшу под сердцем. Была счастлива, потому что знала: у меня появилась настоящая семья. А как ты собираешься тянуть на себе все тяготы материнства одна?

      А я всё ещё впиваюсь взглядом в свои побелевшие от напряжения пальцы. Я не знаю ответа на этот вопрос. И чем больше говорит Никольская, тем сильнее чувствую себя загнанной в угол…

      – Молчишь? – хмыкает она. – Мой тебе совет. Делай аборт, пока это можно решить одной таблеткой. За деньги не переживай. Ещё дам в конвертике. Айфон там себе купишь.

      Я не могу удержаться от нервной улыбки. Нет. Это точно просто мой самый чудовищный кошмар.

      – Я аборт делать не буду, – сипло цежу я.

      – И кого плодить собираешься? Нищету? Имей в виду, что от Андрюши ты ни копейки не получишь. Замучаешься таскаться по судам. Уж это я пообещать могу. К нашей семье присосаться не выйдет.

      Резко поднимаю голову. Острый взгляд матери Андрея всё ещё направлен на меня. И в нём целый океан цинизма, хладнокровия и безразличия. Кажется, я ошиблась. В этой женщине и души-то нет.

      – Вы ненормальная… – срывается с моих губ, а перед глазами уже мелькают чёрные мушки. – Мне и ребёнку от вас ничего не нужно.

      Подрываюсь с места, бросая спасительный взгляд на дверь, но у Аллы Сергеевны реакция что надо. Одним чётким движением она хватает меня за руку. Сдавливает пальцы на моём запястье и угрожающе тянется ко мне через стол.

      – Ты сама ещё ребёнок, – сквозь зубы говорит она. – Я тебя предупредила. Ты ни за что и никогда не докажешь, что Андрей отец. Пока я жива, этому не бывать. – От дьявольских тёмных глаз и злобы в них у меня насквозь холодеет каждая молекула в теле. – У тебя два варианта, Лера. Или мы тихо идём на аборт за наш счёт, или ты будешь матерью-побирушкой в восемнадцать лет.

      – Отпустите. Я закричу, – судорожно шепчу я, медленно выворачивая запястье из ухоженных пальцев Никольской. И мой выбор однозначен.

      Слышу скрип её зубов и вижу, как она сжимает челюсть. Но цепляться за мою руку Алла Сергеевна перестаёт.

      На одном дыхании и прыжке я рвусь из её кабинета. Сердце ощутимо бьётся где-то в горле. Если эта дверь сейчас окажется закрыта, то я и правда готова кричать, орать, ломать изнутри, лишь бы сбежать отсюда.

      Но в коридор я вылетаю беспрепятственно. И, слава богу, он пуст. Мне всё равно, что моя сумка с конспектами осталась у Андрея в машине. Главное, телефон спрятан в кармане