Правильное дыхание. Д. М. Бьюсек

сутулые, лоб низкий, нос когда длинный слишком (подчеркнуто) или наоборот приплюснутый…»

      О: «Знаешь, по отдельности я тут со многим гипотетически могла бы мириться, меня реальные соотношения не устраивают – особенно в сочетании с выражением лиц».

      С: «Не мешай – еще, когда волосы жирные, волосы торчком, лысые, губ нет (подчеркнуто), уши во все стороны, ноги кривые, пух вместо усов, любые усы, зубы торчат, как у коня, общая волосатость, ой, как глянешь на пляже, такое ощущение, что каких-то облезлых медведей выпустили, или самое мерзкое – когда подбородка нету и глаза как у рыбы, сочетаньице, да, а еще…»

      О: «Ты там дальше пиши, пиши, а я посплю пока, толканешь, если что», – Оля подпирает голову рукой, как бы в задумчивости, и закрывает глаза. Модус урока за это время успел смениться: часть учеников разделилась на две команды, которые должны отвечать на вопросы остальных – «зрительного зала». Вопросы, ограниченные тематикой урока, как правило, фактические, поскольку историк не признает ни формационного (от изма к изму), ни новомодного цивилизационного подхода к предмету, ему важно, чтобы ученики знали, кто, что, где и когда, и уже на досуге выясняли, почему. Команда с бонусными очками может сама выбирать задающего вопрос, а команде со штрафными вопрос подбирает противник. Желающих задавать вопросы и так достаточно – им за это тоже насчитываются пункты – поэтому кто-то может и спокойно отдохнуть. До тех пор пока какому-то умнику не приходит в голову попросить для штрафного вопроса помощи из неожиданного источника: «А вон пусть теперь Таранич их спросит!» Оля к тому времени уже успела улететь куда-то очень далеко. При звуке своей фамилии она вздрагивает, но на обратную перемотку времени явно нет. Обернувшись к ждущей вопроса команде, отмечает наличие зацикленного исключительно на технике капитана. «Какая разница». Откашливается и вежливо интересуется:

      О: – Скажите, пожалуйста, когда произошла стыковка космических кораблей «Союз» и «Аполлон»?

      Класс взрывается смехом. Оля пользуется моментом, чтобы покоситься на свою парту и увидеть спешно нацарапанное большими буквами через весь листок Светкино: «ПРОДРАЗВЕР. —> НЭП -> КАРТ. СИСТЕМА!!!» Невозмутимо поводит плечами с видом: «А чего вы от меня хотели?» Капитан в это время радостно выпаливает: «С 17 по 19 июля 1975 года!» – точная дата дает дополнительные очки.

      Историк мысленно закатывает глаза, но тут на него неожиданно наплывают беспорядочные воспоминания: за пару секунд зима успевает смениться летом – жара, море малины на Галкиной даче, со всех участков несется из приемников что-то про Леонова и как его, Стаффорда, общая приподнятость, как после той выставки 1959-ого – а вдруг теперь что-то сдвинется-приоткроется – и безмятежная радость при виде Жени, которая успела только к вечерним шашлыкам, и все эти чудные чувства, которые потом незаметно исчезли… – Как и в этом случае, – встревает более трезвый внутренний голос, – только, пожалуйста, в 525 тысяч раз быстрее. – Какой еще «этот случай»?

      Одновременно противоположная команда начинает шумно возмущаться вопросом не по теме, соперник не хочет терять перевеса, так что