Оставшиеся в СССР (сборник). Игорь Парфенчук

есть. Дугой зажег факел. Осветил площадку подо мной, и сердце у меня чуть не оборвалось. На дне, среди странных продолговатых предметов лежал Молчанов. Без маски, с неестественно запрокинутой головой, возле которой уже ковырялись два краба.

      Я опустился к Молчанову. Ему уже нельзя было помочь. Он лежал на животе. Голова жутко откинута назад. Из горла вытекает кровь. Глаза открыты. В них удивление. Я подтянул Молчанова поближе к сети. На туловище накинул петлю кабель – сигнала и дал знак поднимать. Сам начал осматривать странные предметы, что стоило мне невероятных усилий. Меня лихорадило. Фонарик плясал в руке. На глаз каждый из предметов имел в длину метра полтора и наверно весил килограмм двести. На конце каждого навернуты, что-то вроде цилиндрика с циферблатом. На циферблате время – 3.40. Стало ясно – это мины, часовые. Рядом с минами я обнаружил небольшой гидравлический пресс, оригинального устройства. На штоке клиновидная острая насадка из неизвестного металла.

      Наверно, этим прессом резали сеть. Вокруг разбросаны небольшой якорь, ломик, обрывки стального троса.

      С катера подали кабель-сигнал. Я осторожно, одну за другой, обвязал мины и подал наверх. Потом зацепил якорем пресс и осторожно начал подниматься. Аккумуляторы фонаря почти разрядились и теперь я мог видеть только на полтора – два метра вперед. Все сильнее чувствовалась усталость. В голове постоянный шум. Ноги почти не слушались меня. Было ужасное желание выбраться поскорее из воды. Очень хотелось спать. Временами я как-будто проваливался в пропасть, но тут же приходил в себя. Перед глазами появлялись картины из недавнего прошлого. Все сильнее сдавливало виски.

      Сейчас я уже и не припомню толком, а может это случилось в один из моих провалов, как вдруг я почувствовал резкую боль в левой лопатке и одновременно сильный толчок в спину. Фонарь вылетел из рук, маленькой угасающей точкой исчез в пучине. Я чуть не потерял сознание. Но чувство смертельной опасности быстро привело меня в себя.

      Выхватил нож, сделал переворот и наугад прочертил перед собой дугу. Появился свет фонаря слева, я быстро бросился навстречу, но почувствовал боль в лопатке – фашист попал в кость. Продолжать поиски нарушителя я не мог. Еле шевеля ногами поднимался наверх. Старался держаться поближе к сети. Временами придерживался за кольца.

      Нарушитель появился сверху. Фонарь направил мне в лицо. Я выдохнул и опустился глубже. Под руки попались кабеля электросварки. Враг был всего в метре. И тут жгучая злоба охватила меня: «Врешь гад, твоя не возьмет. За Молчанова, за себя, за сына своего Анатолия, я зубами буду грызть твое горло».

      И я не выдержал – бросился вперед. Но диверсант опередил меня. Удар и моя правая рука повисла. Нож полетел вниз. Я не растерялся, несмотря на боль. Защищая голову здоровой рукой всем корпусом налег на врага, стараясь прижать его к сети. Он не ожидал такого напора