На Калиновом мосту над рекой Смородинкой. Ольга Юрьевна Богатикова

мы отправились гулять.

      Немного прошлись по центральной улице, свернули на рыночную площадь, там случайно попали на представление бродячих циркачей. Вместе с остальной славоградской публикой долго аплодировали учёному медведю и смеялись над шутками большеглазого скомороха.

      Потом ели пироги и яблоки, купленные у бойкой румяной торговки, в какой-то забегаловке пили вкуснейший морс.

      Светловолосый воздушник оказался на удивление простым и веселым. Он рассказывал мне забавную чепуху, от которой я заливалась громким смехом, с интересом расспрашивал об учебе и студенческой жизни, и сам смеялся над чудачествами моих приятелей, о которых я ему повествовала.

      С Владом оказалось так легко и интересно, что о возвращении домой я вспомнила, только когда повеяло вечерней прохладой.

      – Ты живешь далеко отсюда? – спросила я воздушника, когда мы вышли из главных ворот Славоградика и направились к Лихолесью.

      – Далеко, – ответил Влад. – В Западных горах.

      Ого! Почти на краю света. Здорово, наверное, владеть магией воздуха – расстояния тогда не имеют никакого значения.

      – Там находится ваша община?

      – Не совсем. Община расположена у подножия гор. Раньше это был чудесный город. Собственно, он и сейчас чудесный, но теперь гораздо меньший по размеру.

      – В нем живут одни воздушники?

      – Нет, конечно. Кащей осталось совсем немного. Для двух неполных десятков человек хватило бы и небольшой деревеньки. Но почти все они состоят в браке с обычными людьми или с другими стихийниками. Вообще, после войны нас было гораздо больше, но некоторые предпочли отправиться в ссылку вместе со своими мужьями, отцами и сыновьями. Многие из тех, что остались, просто умерли. Новые воздушники с тех пор больше не рождались, так что…

      – А ты, получается, обитаешь отдельно от всех?

      – Да, я живу в замке отца. Уединенно.

      – Почему?

      – Мне так удобно. Не думай, я не отшельник. Просто там спокойно и никто не мешает заниматься делами.

      – Ты такой занятой?

      – Для тебя я свободен всегда, – улыбнулся Влад. – Но в целом – да, мне есть чем заняться. От отца в наследство осталась хорошая лаборатория с экспериментальной площадкой для заклинаний, в ней я и провожу большую часть своего времени.

      – И что же ты там делаешь?

      – Лекарства.

      – Лекарства? Какие?

      – Разные – от ерунды вроде сиропа от кашля до эликсиров от болезней крови и сердца. Если помнишь, после войны и эпидемии кащи оказались в серьезной изоляции. С нами никто не желал иметь дела. Тогда же выяснилось, что без привычного товарооборота жить очень несладко. Плюс ко всему оказалось, что нам очень не хватает снадобий. Целитель на всю общину остался один, и он не всегда физически успевал помочь всем, кто в этом нуждался. Он был моим учителем.

      – Был?

      – Это его мы сегодня хоронили.

      – Ой…

      – Не пугайся. Он был очень стар. Боюсь даже представить, сколько лет он прожил на этом