Время перемен. Анвар Расулович Кураев

Не десятка у него, а изба со старухами, кривыми да косыми.

      Народ заржал, но второй близнец не долго мялся с ответом:

      – Молока не забыл своим надоить в деревне? А то у них, неровён час, животики заболят от еды слишком твёрдой. От горшка два вершка, а туда же.

      – Чё? Что он там прошамкал? – Ялло приставил ладонь к уху, – Слышал кто-нибудь? Опять вчера с сегодня перепутал? Ну, оно так, старость не радость…

      Люди по-доброму смеялись вокруг.

      – Бойцов своих готовьте. Остальные десятки завтра посмотрю.

      Тром осторожно слез с телеги, ступил шаг, другой. Хромал, но терпимо. Повозка пошла медленнее, а за ней и пешие сбавили шаг. Он как будто приноровился, но метров через сто ляжка заныла как-то иначе, изнутри. Поединщик немного потерпел и забрался обратно.

      Подошла Исгерд:

      – Что чувствуете? – ровный, сухой голос без тени эмоций.

      «Видно, всё ещё дуется. Ой, какие мы нежные».

      – Внутри заболело, будто лопнет сейчас.

      – Не страшно. Чередуйте ходьбу с отдыхом, вождь, и всё будет в порядке. Дней через двадцать сможете ходить почти весь день, а к середине лета и вовсе пройдёт всё. Но пока берегите это место.

      За день он пробовал идти ещё несколько раз, и каждая следующая попытка давалась легче. Всегда так было: сначала валяешься в бреду, или плачешь, как ребёнок, а потом всё легче и легче с каждым днём, с каждым часом. Не первая рана, но прошлые разы у него не было собственной бабы боли…

      Охотники вернулись. Они добыли барсука и мелкого горного козла. Марк взгромоздился на лошадь, довольный собой.

      – Ты сияешь, будто юнец, первый раз познавший женщину, – скорчил гримасу Тром.

      – Недалеко от правды. Я барсука подстрелил, мой первый трофей на этой дороге.

      – В пропасть охоту вашу. Сегодня новичков в поединках будем смотреть. Вот это действительно интересно.

      – Отлично, вождь, я тоже разомнусь, раз такое дело.

      – О, молодёжь увидит настоящего мастера. Давай-давай.

      Остаток дня все провели в предвкушении. Новички нервничали – их в первую очередь будет оценивать вождь. Остальные-то в битвах уже давно проверены. А старожилам в радость: есть на что посмотреть, да и самому позабавиться можно.

      Только Исгерд молчала и дулась, как хворая кобыла. Раздражала Трома – такие всегда настроение в отряде сбивают. И когда воины расселись большим кругом, чтобы смотреть на поединщиков, девка села в стороне, за телегами. И чего корёжится? Бабы – глупое племя, только для одного и годны. Да и то не все.

      А ребята бились неплохо. Тром подмечал ошибки, недостатки. Смотрел, что можно улучшить. Всего их четверо, все старались, как-никак, вождь смотр устроил. Пока он говорил про ошибки с новичками, вышли братья. Уж эти мастаки с мечом, каких поискать.

      Тром сам не заметил, как заулыбался, глядя на их бой. Бойцы тоже не отрывали глаз от дерущихся. Вот она, его жизнь – среди воинов, костров, да ратного дела. Нравилась ему такая жизнь: всё просто, ясно и понятно. Позади славные битвы, впереди – поединок с первым из Великой сотни, в настоящем – почёт, уважение и обычные