Время перемен. Анвар Расулович Кураев

форель меж камнями.

      – Вождь? – она стояла и ждала ответа. Видно, боялась после того разговора.

      – Скажи, сколько лучше пить сегодня?

      – Две кружки, больше опасно.

      – Две кружки, говоришь? Только вот как это сделать?

      – У меня есть идея, – вмешался Марк, – Для начала, попробуй не выпивать пол кружки за один глоток.

      – Что, сразу целую?

      Воины стали хохотать. Одна Исгерд выделялась немым безразличным столбом на фоне смеющихся людей.

      – Ты можешь идти, – отослал её Тром.

      Прошло несколько тостов. В основном за его здоровье. Потом и Марк предложил выпить за их деревню. Воины рассказывали истории, обсуждали способы защищаться и нападать поодиночке, или во множестве.

      Соседи по столу внимательно ловили каждое слово Трома, почтительно кивали головами, когда кто-то задавал ему вопрос, и молча дожидались ответа.

      «Пожалуй, это не лизоблюдство. Я заслужил такое отношение, недаром ведь стал вождём».

      Пиво пьянило, но гораздо сильнее опьяняло осознание – вот эти люди выполнят любую его волю, будут рады услужить, его решение – главное, и это справедливо, честно. Он добился всего: не жалел себя в битвах, оттачивал мастерство, рисковал. Эта сплочённость всех вокруг одного центра – его, Трома – самое лучшее чувство на свете. Вот бы и люди вокруг его узнали, хоть ненадолго. Вождю на миг захотелось устроить праздник – чтобы все гуляли от души, веселились и радовались целую неделю. Но трясти купчишек в Северной Рудне надлежит вождю, а пора торговли вот-вот наступит. Завтра бы выступить вовремя…

      Старший из близнецов что-то увлечённо рассказывал, взмахнул рукой и сбил кружку. Пиво разлилось по столу.

      «Ещё час, и они выпьют слишком много».

      – Марк, собирай людей, пусть ложатся. Мы с Ежи тоже скоро отвалим.

      – Здраво мыслишь. Лучше выйти вовремя, – сотник встал из-за стола и кликнул десятников.

      Вскоре люди засобирались, а Ежи и Тром молча продолжали попивать из кружек.

      – Вождь, ты узнать что-то хотел?

      – А, да. Ежи, растолкуй, мне непонятно: ты вроде неплохой воин, там, под Рудней, бился наравне с нами… Я вспомнил тот бой, как следует вспомнил. Почему не ушёл из деревни? Зачем остался? Ты мог войти в Великую сотню, иметь уважение, деньги. А тут – клянчишь медяки на баранов. Почему?

      – Люди. Они меня слушают, вождь. Когда я вернулся сюда после Рудни, народ разбегался. Толковые воины уходили, молодёжь некому учить. А когда воинов в селе нет – кому нужно такое село? Вот скажи, вождь, тебе нужно?

      – Ни мне, ни другим вождям, клянусь мечом.

      – Вот я и остался порядок тут наводить, кто-то же должен. И лучше с мозгами, да крепкими кулаками.

      – Это правда, но ответь, почему другие тогда бросают свои деревни? Я вот бросил. Что мне, всю жизнь там прозябать?

      – Нет, вождь, каждому своё. Как говорится, топор вешай справа, а меч слева. Ты ведь Горную Страну не бросишь, так?

      – Нипочём не брошу.

      – А я деревню свою. Получается, одинаковые мы, вождь. Только величина