Винни Ковальский, гнус частного сыска. Мария Елифёрова

стопку афишек, Ковальский взял их и принялся перебирать.

      – Бедная малышка, – повторил он вслед за О’Брайаном, рассматривая листки. – Вы позволите мне взять что-нибудь на память?

      – Из этого – что хотите, – сказал директор. – Они уже никому не понадобятся.

      – Это её последняя программа? – спросил сыщик. Директор кивнул.

      – Да, то, с чем она выступала в течение последнего года. Три потрясающих сольных номера – джига, фламенко и танец живота.

      – Хммм, – протянул Ковальский, глядя в афишку. – Здесь есть и второе отделение.

      О’Брайан хихикнул.

      – Естественно.

      – А во втором отделении, верно, как водится, было что-то особенное?

      Слово «особенное» Ковальский произнёс так, что О’Брайан засмеялся нервным смешком.

      – Ценю знатоков, – ответил он. – Ну конечно, у нас была особая приманка. Секретный номер «Шекспировская ночь». Виола в нём была неподражаема. Она танцевала чечётку в мужском костюме, а потом раздевалась. Публика на месте сходила с ума.

      – Ага, – сказал Ковальский. – А кто этот Себастьян, который указан рядом с ней в программе?

      – Ревнивый вы человек! Это сценический псевдоним её брата, Мартина Харди. Первую часть чечётки они исполняли вдвоём.

      – Мне следовало догадаться, – вздохнул Ковальский. – Конечно, раз Шекспир… Когда мы виделись последний раз, её брат был ещё маленьким, и я не подумал, что он может выступать. Ведь сейчас ему шестнадцать?

      – Семнадцать. Виола на восемь лет старше… была старше.

      – Была! – Ковальский шмыгнул припухшим носом. – Не могу привыкнуть к этому слову.

      – Ещё бренди?

      – Ах нет, спасибо. Так можно я заберу эту афишку?

      – Я же сказал, берите хоть все.

      – А фотокарточки её у вас не осталось?

      – К сожалению, здесь нет. У Мартина надо спрашивать, но сегодня его не будет. Номер отменили.

      Он поднялся с кресла и положил руку на плечо Ковальскому.

      – Чем мне вам помочь? Если вы не против переночевать в гримёрке, то я вам дам адрес Мартина, и утром вы сходите к нему. Он живёт недалеко, но сейчас наверняка где-то шляется, его не застать.

      – Сердечно благодарю, – заявил Ковальский и крепко обнял директора. – Я никогда не забуду вашей услуги.

      Если бы директор мог знать истинный смысл последней фразы, он вряд ли бы рискнул помогать тому, кого называл Гастоном.

      6

      Утром в гостиницу «Лиса и фазан» пришла телеграмма, заставившая её адресата немало поломать голову. Значилось там вот что:

      СВЯЖИТЕСЬ ЛОНДОНОМ НАСЧЕТ МАРТИНА ХАРДИ ТЧК БУДУ ДВУХЧАСОВЫМ ПОЕЗДОМ ТЧК КОВАЛЬСКИЙ

      Всё, что понял из этого инспектор – это что брат Виолы Харди, по-видимому, имел какое-то отношение к делу. Но что имел в виду Ковальский? Что Харди соучастник преступления или что он знает какие-то факты, касающиеся отношений его сестры с сэром Реджинальдом? Уж не он ли послал Виолу в Фервуд, когда там находилась разгневанная леди Фицрой? Как жаль, что на квартире брата и сестры не было телефона, а то