Его мир. Катерина Лазарева

будешь нигде искать Вайлет до послезавтра. Своим родителям ты будешь говорить, что отправил её к друзьям семьи, чтобы она развеялась после пережитых событий, – всё тот же властный и проникновенный тон не оставлял сомнений, что вампир продолжал внушать. И на Алекса это по-прежнему действовало гипнотически, вот только Вайлет мгновенно пришла в себя.

      До послезавтра? То есть, вплоть до самого переезда семейства Митчелл?..

      Она так и знала, что предложение Чарльза провести вместе последний день перед её отъездом, в общем-то, не требовало ответа. За неё опять всё решили. И опять позволили ей надеяться – даже поверить – что всё могло быть иначе.

      Вайлёт пространным взглядом проследила за тем, как Алекс невозмутимо прошёл мимо неё. Так, словно её и не было, будто она была не больше, чем пустым ночным воздухом на его пути. Ей самой пришлось отойти, иначе брат, возможно, и напролом бы шёл.

      Забавно, кстати, что ведь Чарльз мог сделать так, чтобы это случилось и в прямом смысле. Он ведь мог внушить Алексу убить Вайлет. Или наоборот… Кто угодно мог быть на месте девушки, которую она убила.

      Были ли хоть какие-то шансы справиться с гипнозом Чарльза?

      А с ним самим? Уильям уверенно говорил, что да, и Вайлет верила в это. Верила всякий раз, пока снова не сталкивалась с чистокровным, пока он снова не напоминал ей о жуткой реальности одним своим видом.

      Карета с Алексом уже скрылась из зоны видимости, а Вайлет всё ещё стояла спиной к Чарльзу и смотрела вслед уехавшему брату.

      Непонятно, сколько времени уже прошло, но, как ни странно, вампир не вмешивался. Не звал, не подходил, вообще не подавал никаких признаков жизни.

      Это осознание всё-таки заставило Вайлет повернуться к нему. Медленно, будто боясь спугнуть тишину, она разворачивалась… И первым, что увидела, были серебряные цепи, отброшенные в сторону. Недалеко от Чарльза, который всё ещё лежал в лужах собственной крови и вообще не выглядел живым.

      Она сделала к нему шаг. Вампир не шелохнулся, но открыл глаза. И почему-то усмехнулся, отчего ей стало жутко.

      – Энтони сказал, что тебе нужна кровь, – неожиданно пришло в голову Вайлет. – Значит, без неё ты погибнешь, если я, например, верну на тебя эти цепи?

      Чарльз окинул её вдумчивым и в то же время будто бы весёлым взглядом. Не самое успокаивающее сочетание… Как, впрочем, и всё, связанное с вампиром. Вайлёт уже должна была привыкнуть. Вот только никак не могла.

      – Какая ты упрямая, – его голос не звучал слабо, но тише привычного. Хотя и без того вбивался ей в сознание, особенно сейчас, когда в зловещей темноте ночи, да ещё и возле виселицы, оставались только она и он. – До сих пор желаешь мне смерти…

      Вайлет нахмурилась, не понимая, беспокоило ли Чарльза озвученное на самом деле, или это насмешка. Он говорил настолько безэмоционально, что это сбивало с толку.

      Хотя какая, к чёрту, разница, что там Чарльз чувствовал или имел в виду? Он опасен в любом случае, в каком бы ни был настрое. И именно это стоило в первую очередь держать в голове.

      – Твой спектакль