Его мир. Катерина Лазарева

более внимательным и изучающим. Но недолгим – вскоре вампир посмотрел совсем в другую сторону, загадочно улыбнувшись.

      – Кажется, спектакль начинается, – не глядя на Вайлет, пояснил он.

      Она тоже взглянула в ту сторону – стражники выводили Чарльза. Виселица уже была готова, народ начал шуметь, волнения распространялись всё быстрее и громче… Напряжение нарастало.

      Да уж… Действительно, спектакль. Жуткий, отвратительный и жестокий – как и тот, кто его задумал. И чем это зрелище закончится, никто не мог предугадать.

      Оставалось только ждать.

      Глава 14. Мертвец

      Толпа бесновалась. Народ одновременно и ликовал, и выплёскивал скопившееся негодование. А Чарльз спокойно шагал к виселице, ничуть не теряя достоинства. Ощущение, что это не его вели, а он величественно шествовал к трону, и не стражники, а поданные шли вслед. В какой-то момент Вайлет даже чуть не показалось, что толпа на самом деле восславляла его.

      Пришлось сильно зажмуриться и помотать головой, чтобы отбросить это ощущение. Вампир мог одним своим видом внушать что угодно, да пусть хоть все тут перед ним и вправду на колени встанут – Вайлет ему не обмануть. Она знала, кто он на самом деле – жестокий монстр, на счету которого сотни, а то и тысячи (возможно, миллионы!) заглубленных жизней. Не стоило ни на секунду забывать об этом.

      Вайлет мелко задрожала, слушая о преступлениях, в которых Чарльза обвиняли, приговаривая к смерти. Неизвестно, кого и на самом деле убил он, а кого просто приписали к нему, не найдя других виновников или объяснений об исчезновении людей. Но наверняка большинство действительно были на его счету. На его или на его вампиров, с одним из которых Вайлет вполне миролюбиво говорила совсем недавно.

      Она снова посмотрела на Уильяма – он всё ещё стоял рядом, беспечно взирая на Чарльза. Похоже, её новому знакомому и вправду не было дела до того, что чистокровный мог увидеть их вместе и понять, кто и что ей рассказал. Что ж, значит, глава клана и вправду многое позволял своим вампирам. Но это уж точно не было плюсом для людей, а Вайлет была и будет только на их стороне.

      Это осознание заставило её отойти от Уильяма подальше. Смешаться в толпе, быть в окружении людей…

      И даже не думать о том, проследил ли за её действиями новый знакомый или, уж тем более, Чарльз.

      А народ тем временем продолжал бесноваться, слушая почти нескончаемые описания преступлений приговоренного. Люди уже начинали выкрикивать, что повешение – слишком милостивое наказание для такого, как он.

      Вайлет напряглась. Волнения только усиливались – непонятно, как отреагирует Чарльз. Что если палачи и стражники поддадутся настроению народа? Да, вампир явно подчинил их своей воле, но вряд ли всех, кто принимал участие в казни. А даже если всех… Неужели толпа, которая всё яростнее напирала, смирится с этим?

      Повешение – позорная смерть, но люди хотели большего. Они мечтали, чтобы Чарльз долго мучился, чтобы прошёл через ад, прежде чем умрёт. Они требовали четвертования, колесования, пыток, сдирания кожи,