Подлинная история сталкера Француза. Книга первая. Нет правды на земле…. Павел Иванович Курятников

магазины Дося набивал для оружейки в секунды, днями трудился на кухне и постоянно гундел себе под нос одну и ту же грустную, лишь ему известную, украинскую песню. Но вот Французу больше своим характером понравился Вова Сура. Хотя, по правде сказать, похож был Сура больше на чёрта из «Вечеров на хуторе близ Диканьки»: с глубоко посаженными хитрыми выцветшими глазками, крючковатым носом, выступающим вперёд подбородком и с вечной щетиной на задубевшем от экстремальной жизни лице. Он по-своему был приветлив с новичком и, лишь заметив издалека, кричал:

      – О-о, Французик! Привет. Как дела? Покурим, братишка?

      На вид ему было за пятьдесят. Человеком тёмной судьбы был Сура. Но Француз ни к нему, ни к другим в душу не лез. В эти дни он подрядился помощником к Клёне на кухню, потому что от подаренной ему для больной ноги «Души» по утрам ощущал невероятный голод и готов был в одиночку быка съесть. Сердечная женщина по-матерински жалела его и подкармливала как могла. «Песочные» без возражений приняли его за старшего, с готовностью выполняя все полученные распоряжения. Новичок же из редких сталкерских откровений понял, что за каждым из них тянется своя, очень непростая и часто криминальная история.

      Как-то он разговорился в лазарете со своим спасителем Дедом, к которому бункерные при нём частенько обращались «Дэдэ», что, наверное, было от сокращённого «Дмитрий» и «Дед». В тот вечер Дэдэ, войдя к лежащему другу, протянул ему яблоко, что было в Зоне редким лакомством, и напомнил:

      – Ты имей в виду, брателла: за аптечку да патроны, ну и за остальное, с тебя двести! Конечно, когда только сможешь, отдашь. Я не тороплю.

      – А ствол? Я слышал, ты за меня обещался отдать его Карачану?

      – Ствол не твоя забота. Забей! Подарок тебе.

      – Слушай, Дём, а что это за двести такие? И шефу, оказывается, я две восемьсот должен. О какой валюте-то вообще базар?

      – Чудак-человек! О зоновских деньгах речь, конечно! Понимаешь, в Зоне на всё своя цена есть. Договорная. И люди её между собой сами устанавливают, как договорятся. А не нравится цена, так и не бери ничего! Хотя доллары и евро, и даже российские рубли у нас здесь очень даже в ходу!

      – А-а-а…

      – Но вот с пачками денег здесь рисоваться очень даже не рекомендую. Народ тут лихой, запросто за бабки жизни лишить могут! Сам, небось, уже разглядел, какой у нас контингент.

      – А какой? Я не очень-то в курсе как-то… – сожалея о своей непрозорливости, пробормотал Лёха.

      – Бандиты и ворюги, сбежавшие из-под следствия преступники, авантюристы, какие-то секретные агенты не поймёшь, чего… – взялся перечислять категории зоновских жителей посетитель, а потом вдруг резко подвёл итог: – А есть такие, которые и то, и другое, и третье сразу! Это вообще взрывная смесь, убьют тебя без жалости как клопа, оберут и, посвистывая дальше, пойдут по своим делам

      – Ого! – подивился его больной товарищ. – То-то мне Саныч «Душу» наказал не просрать.

      – А ты цени! И