Подлинная история сталкера Француза. Книга первая. Нет правды на земле…. Павел Иванович Курятников

он в панике закричал подойти к нему хоть кого-нибудь. Прибежала Мать, которую все называли Клёной. Она заботливо наклонилась над ним:

      – Что, сынок?

      – Форточки! Двери откройте! Воздуха не хватает! Не могу вздохнуть. Задыхаюсь, задыхаюсь… – сипел Лёха. Наверное, выглядел он в этот момент совсем худо, потому что женщина в ужасе отшатнулась:

      – Да всё открыто настежь, сквозняк уже! – И схватилась дрожащими руками за флакон с валерьянкой.

      А её подопечный всё метался, пытаясь вздохнуть поглубже, но никак не получалось. Перед глазами плыли радужные круги, в горле пересохло, нутро выворачивало, но рвать было уже нечем, да ещё сердце колотилось загнанным зверьком, готовое выскочить наружу. В это мгновение ему подумалось, что уж лучше было бы сразу там, не берегу, сдохнуть, чем вот так вот, бесконечно долго и бессильно мучиться. Однако неожиданно накативший кризис также неожиданно пошёл на убыль, и следом к раненому пришла спасительная дрёма.

      Разбудил Лёху доктор:

      – Ты как анестезию переносишь? Аллергии нет на какие-нибудь лекарства?

      – Да нет, – задумчиво наморщил на секунду лоб раненый. – Дак я раньше и не оперировался вроде. Если аппендицит не в счёт, конечно.

      Клёпа обратился за перегородку:

      – Олеся, пусть его свозят в душ, и сделай ему анестезию в позвоночник.

      Появилась помощница доктора, миловидная молодая блондинка с округлыми формами и пышной грудью, над медицинской маской которой Лёху поразили огромные, необычайной красоты, глаза-виноградины. Он решил развеселить чрезмерно серьёзную медичку:

      – Слушай, а у меня от обезболивающих реакция необычная.

      – Какая?

      – Уши зеленеют!

      – Ой, а я про такое ничего не знаю! – всерьёз испугалась деваха и побежала за доктором. Тот шутки не понял и, влетев в комнату, неодобрительно уставился на юмориста:

      – Так чего там у тебя с лекарствами?

      Шутник благоразумно отмолчался.

      В соседней бетонной комнате его, лежащего на хирургической тележке из нержавейки, помыли струями холодной воды из шлангов угрюмые «санитары» в лице двух недовольных сталкеров, отчего пациент превратился в синий от холода баклажан. После этого медсестра загнала в его окоченевшее тело необходимые кубики морфинов, и спустя положенное время у дрожащего от холода больного наступило оцепенение. Глаза сами собой закрылись, и в сознании вспыхнули вращающиеся цветные карусели. Они вращались где-то перед глазами всё быстрее и быстрее, трансформируясь в бесконечные спирали, и затем пропали в жёлтом непроницаемом тумане. Лёха обнаружил себя под потолком! Упираясь в него спиной, он с удивлением разглядел собственное раненое тело внизу, на операционном столе, накрытое окровавленной простыней и окружённое четвёркой в белом, состоящей из доктора, медсестры, Деда и Карачана. Клёпа, увлечённый собственным рассказом о житейском случае, деловито орудовал скальпелем над торчащей из простыни изуродованной ногой. Понаблюдав немного, Леха всё-таки вернулся назад, в свою физическую плоть, и чуть