Брак по-тиквийски. 3. Ни минуты покоя. Натали Р.

чай в беседке, глядя на небесный пейзаж. Сквозь кроны деревьев виднелись золотисто-розовые облака, подцвеченные садящимся солнцем, а в противоположной стороне уже проступали звезды. Красота и умиротворение…

      – Вы меня оскорбили, – обвинил Терезу выскочивший, как черт из табакерки, господин Белек, для большей убедительности выставив перед собой скрюченный указательный палец.

      Она скосила на него глаза, не желая упускать благодушное настроение:

      – Отвалите.

      Увы, сосед не понял, что судьба предоставляет ему шанс отступить с достоинством и избежать фатальной ошибки. Жадность разбудила в нем упрямство:

      – Вы угрожали мне! Стреляли в моем дворе! Я подам на вас в суд, если вы не заплатите мне еще три тысячи, ясно?

      Настроение испарилось.

      – Чего-о?! – Тереза развернулась к наглому скандалисту. Она до сих пор терпеть не могла, когда заговаривали о суде. – Ах ты, слизняк сопливый! Драный вымогатель, паскуда алчная! Надо было тебе в пузо выстрелить, а не в то окно… Эрвин, дай пистолет!

      Господин Белек отступил на шаг. Идея отжать еще немножечко денег вдруг перестала казаться хорошей. С этой сумасшедшей станется выстрелить в него! Да, если он выживет, потом засудит ее мужа и добьется, чтобы в сопроводительном письме к диспетчеру Брачной Компании проклятой бабе дали такую характеристику, что следующий супруг будет держать ее в строгости… но для этого надо остаться живым! И вообще, Белеку совсем не хотелось, чтобы в него стреляли. А еще больше не хотелось, чтобы попали.

      – Тереза, прекрати. Нельзя стрелять в людей просто потому, что они тебе не нравятся.

      Плотный черноволосый охранник безопасности не торопился поощрять кровожадные намерения своей женщины, и сосед, незаметно смахнув рукавом холодный пот со лба, снова шагнул вперед, покачивая указательным пальцем.

      – Видите, она опять меня обозвала! И грозилась выстрелить! Она общественно опасна, и если вы не хотите, чтобы я доложил об этом куда следует, вы мне запла…

      Он осекся, потому что ствол пистолета смотрел ему точнехонько в лоб. Держала его рука мужчины, чьи глаза сузились в темные щелки.

      – А теперь поговорим о том, что я напишу в своем рапорте, – спокойно сказал Маэдо. – Вы довели до слез чужого ребенка, которого насильно удерживали в своем доме, причинили ему боль и нанесли психическую травму. Неизвестно, что вы еще с ним делали – мы этого не видели, но я поговорю с мальчиком и выясню, не захочет ли он дать показания.

      Прозвучало это многообещающе; сосед вздрогнул и вновь отступил на шажок.

      – Вы выманили деньги у его отца – не иначе как обманом, ведь его здесь не было, а если бы был, немедленно написал бы на вас заявление за издевательство над ребенком. Этого вам показалось мало, и вы осмелились вымогать деньги у беременной женщины в присутствии высшего командира службы охраны безопасности.

      Белек задрожал. Как же оно так повернулось?

      – Глупость или неосмотрительность? Не надейтесь: ни то, ни другое смягчающим обстоятельством не послужит, совсем