Кольца мостов. Анна Драницына

Туська услышала сдавленные рыдания девочки из-под одеяла, она прилегла рядом и сказала:

      – Сашка, я хочу кое-что сказать тебе очень важное и очень взрослое. ТЫ знаешь, что мой муж сильно бил меня? Бил так, что я однажды чуть не умерла.

      Сашка перестала всхлипывать и сделала дырку из одеяла, чтобы лучше было слышно.

      Туська продолжала:

      – Но я сама виновата. Потому что позволила ему это делать. Раз за разом я терпела, и терпела, и думала, что это последний раз. После того, как он превращал мое тело в сплошной синяк, он неделями бывал добр и нежен. Заваливал меня подарками, обнимал и целовал. Даже котенка мне однажды подарил. Я назвала его Пушок. Но через месяц все повторилось вновь. Пушок спас мне жизнь, потому что он хотел попасть в меня дубинкой, но убил Пушка. Тот сидел у меня на плече. Если бы не он, муж сломал бы мне шею и все. Кердык.

      Сашка окончательно вылезла из-под одеяла и смотрела на Туську немигающими, полными слез глазами. Потом прошептала:

      – Какой козел!

      – Да, козел, моя милая. Но я виновата сама.

      – Туська, ты дура! Ты что такое говоришь? Может я тоже виновата, что Окунев меня бьет по жопе.

      – Виновата.

      – Ну ты и тупая. Правильно мама говорит – мозги у тебя как у курицы.

      Сашка нырнула обратно под одеяло, законопатив все входы-выходы.

      Туська нервно дернулась, но продолжила. Она скинула с Сашки одеяло целиком, обняла ее крепко и сказала:

      – Да, мы виноваты сами. Мы слабые, а они сильные. Так природа распорядилась, что тут попишешь? Я только прошу тебя, не надо больше терпеть унижений. Надо сразу бежать, спасаться. Давай перейдем в другую школу? Или переедем в другой район? Ты не волнуйся, я поговорю с родителями.

      На следующий день Сашку выгнали из школы, потому что она принесла мамин электрошокер и ткнула им в Окунева. Нинка была в ужасе, в школу вызывали милицию, родители мальчика хотели судиться с Семеновыми, и они чудом отделались небольшой взяткой. Как она орала на Туську! Даже наглая Сашка со страху забилась под письменный стол и отказывалась вылезать. Но Туське было все равно. Окопян орал на нее миллион раз и куда громче. Иногда казалось, что с гор сойдет лавина – так надрывался тот придурок в попытке обидеть жену. К счастью, человек быстро привыкает ко всему и Туська просто перестала слышать язык криков. Для нее он в один прекрасный день навсегда стал открывающим беззвучно рот мерзавцем с гнилым желтым резцом слева. Она научилась выключать у него звук.

      Вечером Сашка прижалась к ней дрожащим тельцем. Их кровати стояли рядом и Сашка в детстве регулярно залезала к ней под бочок. Поболтать о том о сем или даже просто поспасть. Сейчас Сашке было двенадцать. Тело девочки потихоньку менялось, но характер оставался таким же бешенным, как и был с рождения.

      – Туся, они хотят меня в больницу сдать для опытов. Сегодня врач приходил, вопросы дебильные задавал.

      – Не переживай, я тебя никому не отдам. Спи. Что такого? Ты же защищалась, ты была в