Хороните своих мертвецов. Луиза Пенни

все же Элизабет откладывала звонки, до последнего цеплялась за все то, что хотя бы отдаленно напоминало нормальный ход вещей. Их тихую, протекающую без всяких событий жизнь, их добровольное решение стать хранителями пыльного и по меньшей мере болезненного прошлого, но прошлого, которое было для них драгоценно.

      Стук в дверь повторился. Не громче, но с прежней настойчивостью. Неужели успели приехать журналисты? Но Элизабет подозревала, что они, как и полиция, не стучали бы тихонько, а ломились бы в дверь. Этот стук был просьбой, а не требованием.

      – Я открою, – сказала Уинни, прошла по большой комнате и поднялась на две ступеньки к двери.

      Элизабет и Портер наблюдали за ней, сидя за своими столами перед большими венецианскими окнами. Уинни говорила с кем-то, кого они не видели. Разговора они тоже не слышали, но она вроде бы старалась что-то объяснить. Потом она попыталась закрыть дверь. Потом она прекратила эти попытки, распахнула дверь и повернулась к комнате.

      – С вами хочет поговорить старший инспектор Гамаш, – сказала она Элизабет с легким удивлением.

      – Кто? – спросил Портер, вскакивая из-за стола.

      Теперь, когда пожилая женщина ответила на стук в дверь, он брал ответственность на себя.

      За распахнутой дверью стоял Арман Гамаш. Он посмотрел на людей, одновременно оценивая обстановку. В кабинете был высокий потолок и огромные арочные окна, а деревянный пол находился на несколько ступенек ниже двери. Кабинет был отделан деревянными панелями и заставлен по стенам книжными шкафами, напоминая собой старинный спортивный зал в миниатюре, занятия в котором носили интеллектуальный, а не физический характер.

      – Извините, что беспокою, – сказал он, проходя в комнату.

      Он был без куртки, в кардигане верблюжьей шерсти, в рубашке и галстуке, в темно-синих брюках. У его ноги держалась немецкая овчарка по имени Анри.

      Портер уставился на старшего инспектора. Уинни спустилась по лестнице. Элизабет встала из-за своего стола и подошла к Гамашу.

      – Вы все же пришли, – сказала она, улыбаясь и протягивая руку.

      Он взял ее ладонь в свою большую руку и задержал.

      – Что вы имеете в виду? – спросил Портер. – Я не понимаю.

      – Я просила старшего инспектора наблюдать за ходом расследования. Это старший инспектор Гамаш. – Элизабет ждала реакции. – Из Квебекской полиции.

      – Я знаю, кто он такой, – солгал Портер. – Все время знал.

      – Старший инспектор Гамаш, позвольте мне представить вам главу нашего совета директоров, – сказала Элизабет. – Портер Уилсон.

      Уилсон и Гамаш обменялись рукопожатием.

      – Но нам не нужна помощь. Мы прекрасно справимся сами, – выпалил Портер.

      – Я знаю. Я только хотел убедиться. Вы были так добры, позволив мне пользоваться вашей библиотекой, и я подумал, что мог бы предложить вам за это собственный опыт.

      – Но это даже не ваша юрисдикция, – проворчал Портер, поворачиваясь спиной к старшему инспектору. – Сепаратисты