Синеокая моя Русь. Александр Ковшиков

утром протрезвевший,

      Зашёл в светёлку в теплоту.

      Сказал, здоровый, посвежевший:

      – Спасибо вам за доброту!

      Старик:

      – Ну, коли заплутаешь,

      То заходи, я буду рад.

      Ну, а сейчас ты вот что, знаешь, —

      Позавтракай, и сходим в сад.

      Я там гостинцев другу Сашке

      В корзинку чуточку собрал:

      Немножко сала, спирт в баклажке…

      Снеси ему…

      Ну, что ж… я взял.

      И, уходя домой, божился

      Вернуться.

      Слушал птичий свист,

      А пóд ноги ко мне ложился

      Осенний пожелтелый лист.

      Часть вторая:

      Год спустя

      В сторожке у деда Матвея

      Сидим за накрытым столом.

      От браги тихонько пьянея,

      Старинные песни поём.

      Радушная выдалась встреча.

      Туманится ясный мой взор.

      Осенний спускается вечер.

      Душевный ведём разговор.

      – Я честно сказать, уж не чаял,

      Что ты ко мне снова зайдёшь,

      Вдруг слышу, Руслан мой залаял,

      Гляжу – по тропинке бредёшь.

      А что маловата корзинка?

      Хоть дождик, но осень тепла.

      Вчера по грибы моя жинка

      Ходила, груздей набрала!

      Сегодня с утра укатила

      Проведывать в городе дочь.

      Подольше бы там погостила,

      Вдруг надобно чем-то помочь.

      Чего говоришь? Как житуха?

      Да, Боженьке слава, живём.

      И доится наша Пеструха,

      И хлебушек сами печём.

      Вот только ходить стало трудно,

      Но я на печи не лежу.

      Мне дома сидеть как-то нудно,

      Так я всё в лесхозе служу.

      А дед Александр, слышал, умер…

      Помянем. Давай наливай.

      Он весел был и остроумен.

      Все будем там. Не унывай.

      Смахнув набежавшие слёзы,

      С трудом допиваю стакан.

      И слышу, как плачут берёзы,

      Качает их ветер-буян.

      Назойливый дождик закапал,

      По крыше стучит и в окно.

      Мы медленно, чуть косолапя,

      Идём покурить за гумно.

      Любуюсь палитрой осенней,

      Стих новый невнятно бурчу,

      И нежною зорькой вечерней

      Я душу больную лечу.

      – Прекрасно, ни с чем несравнимо,

      У вас здесь, как будто в раю!

      Мне кажется, ангел незримо

      Над вами простёр длань свою!

      – Что есть, то уж есть, не отнимешь.

      Давно я «кукую» в лесу

      И знаю: увидев, застынешь,

      Полюбишь всю эту красу!

      А дочка давно зовёт в город,

      Но я не хочу уезжать.

      Вот если бы был ещё молод…

      А то ведь пора умирать.

      Пойдём-ка, подоим Пеструху,

      Парного попьём молочка.

      Она, правда, только старуху

      Подпустит, а вот старичка…

      Не очень-то и привечает,

      Но надо кому-то доить.

      На ласку она отвечает.

      Да надо и свинку кормить.

      Часы пролетели