Память – это ты. Альберт Бертран Бас

посмотрел на фотокамеру и протер ее рукавом.

      – Она не твоя, – ответил я со всей невинностью человека, которому не приходилось выживать на улице.

      – В этом ты совершенно прав. Она принадлежит… – он, прищурившись, посмотрел на корпус, на котором ножом была нацарапана надпись, – какому-то Эр Капе. Но я не думаю, что господин Капа очень расстроился.

      Его насмешливое лицо внушало мне беспокойство. Как можно быть таким безмятежным? Во мне еще бурлил адреналин, выделяясь из каждой поры.

      – Ладно, пойдем. – Полито одним прыжком вскочил на ноги и зашагал было дальше, но тут же увидел, что я не готов продолжать путь.

      Он вернулся в раздражении:

      – Ты что? Надо пошевеливаться.

      – Прости, но с этой минуты у меня своя дорога.

      – Что? Это твоя благодарность?

      – Я уже сказал, мне нечем тебе заплатить. И потом, у меня есть дела.

      – Я тебе помог, теперь ты должен помочь мне. – Его тон не допускал возражений. Он выглядел задетым и больше не улыбался.

      Мне не терпелось вернуться домой, но если бы не Полито, я был бы сейчас заперт в приюте.

      – Что тебе нужно? (Проклятая верность.)

      – Так-то лучше.

      – Я еще не согласился.

      – Просто помоги мне продать камеру Эммету.

      – Кто такой Эммет?

      – Один старик. Ростовщик, заодно скупает и перепродает все на свете. Его лавка тут недалеко.

      – Для этого я тебе не нужен. Ты и один можешь продать камеру.

      – Конечно, могу. Но если я скажу, что она краденая, он за нее почти ничего не даст.

      – Она и есть краденая.

      – Нет, если ты выдашь себя за Эр Капу.

      – Я? А почему я?

      – Потому что старик тебя не знает, понимаешь? Можешь сказать, что тебя зовут Рикардо Капа. Или Рауль. Рамиро. Рухенсио.

      – Рухенсио? Что это за имя?

      – А тебе не плевать, Гомер? – Мое имя он произнес с нажимом. – Главное, чтобы звучало правдоподобно. Это твоя камера, и ты хочешь ее продать.

      Переулок был темный, вечерело, мой дом был недалеко.

      – Прости, не могу помочь. Спасибо тебе за все.

      – А тебе – за ничего! – ответил он раздосадованно, но я уже шел своей дорогой. – Подожди, подожди! Давай поделим выручку.

      – Мне не нужны деньги. – Я даже не обернулся.

      – Не нужны? Ты что, еще не понял, где находишься?

      Я остановился и взглянул на него скорее устало, чем заинтересованно. Между нами было метров десять.

      – Насколько мне известно, я в Барселоне.

      Полито снова театрально расхохотался. От смеха он даже согнулся пополам, будто не мог совладать с собой, но уже через миг резко распрямился и серьезно посмотрел на меня. Вывод: он ненормальный.

      – Ладно, я попробую помочь тебе еще раз. Для начала напомню, где ты находишься, гитарист.

      – В Барселоне? – высокомерно сказал я.

      – Да, в Барселоне, черт возьми, но я не об этом. Мне кажется, ты кое-что забыл. Ты сирота, и вокруг война. Поверь мне, приятель,