За поворотом судьбы. Евгения Владимировна Пёрышкина

что так страдала.

      Где истина? Для каждого она своя.

      Пусть кто-нибудь бунтует,

      А мне же суждено мириться.

      Я чувствую себя графиней Монте Кристо,

      Хоть и не сразу, но богатство,

      Словно в награду за немалые мученья,

      Графу было дарено в тюрьме.

      Но его он заслужил.

      А заслужу ли я

      Свое освобожденье?..

      Глава 2. Всё дело в самолетах

      Тема «самолеты», сама по себе является немного оторванной от реальности. Она связана с небом, а, значит, она возвышенная и романтическая. Но в жизни Кати эта тема почему-то оказалась связанной с… едой. Вот так приземлённо и материально.

      Когда за бортом гроза

      Катя в то время окончила третий курс университета. Чтобы немного подзаработать, она устроилась в местный аэропорт стюардессой. Расскажу о самой работе Кати в «большой семье» – «Аэрофлоте».

      «…Знающие люди не раз говорили, что «аэропорт – это одна большая семья». И я очень хорошо это почувствовала, когда начала летать. Каждый рейс разные стюардессы как бы между прочим задавали мне один и тот же вопрос: «Ты чья?» А я была ничья, со стороны. Девушка, которую пригласили подработать летом на авиалиниях, по какой-то причине отказалась, и мне предложили заменить её. Все препоны при устройстве в аэропорт я прошла с помощью моего благодетеля, человека, взявшегося устраивать меня на работу. Так «большая семья» стала и моей семьей…»

      Благодетелем, сейчас давно вышедший на пенсию, являлся отцом друга двоюродной сестры Кати.

      «В мой первый рейс была очень плохая погода, шла штормовая гроза, и самолёт болтало из стороны в сторону. Весь полёт я провела на служебном сиденье у входа в кабину пилотов, ничего не видя и не слыша, кроме целлофанового пакета перед собой и рева бури за иллюминатором. Я жестоко страдала, меня выворачивало наизнанку.

      Думала, что меня уволят, как только мы вернёмся в аэропорт. Но, видимо, мне было необходимо пройти огонь, воду и медные трубы, и судьба дала ещё шанс.

      В конце рейса, немного придя в себя, старшая стюардесса, оказавшаяся очень доброжелательной женщиной, подсказала способ, которым можно было привести себя в работоспособное состояние к следующему разу.

      Все три дня, что отделяли меня от новой попытки полёта, я массировала точку за ухом, отвечающую за вестибулярный аппарат человека, до изнеможения, до боли пытаясь нормализовать его работу.

      Неужели всё кончится, так и не начавшись?

      И через три дня, едва сдерживаясь, борясь с тошнотой, прикидываясь, что у меня всё отлично, я выдержала рейс…»

      Доносы

      А потом, ещё несколько взлётов и посадок, и, наконец, ко мне пришло чувство, что могу летать, не пользуясь точкой для массажа.

      Всё бы хорошо, да характер меня вынес на другие проблемы. Кому-то приходилось работать на кухне, другие шли обслуживать пассажиров в салон. Интереснее, конечно, было идти в салон, особенно на московских рейсах.

      Столичный рейс считался элитным, там всегда можно было встретить немало «денежных мешков», которые за сервис на высоком уровне и за