Инициация и другие рассказы. Павел Филиппов

изменились. В правительство сразу на высокие посты пришли слишком молодые люди, решительные женщины – и банная традиция сама собой умерла, потеряв кворум. Вместе с ней в правительстве региона практически сошла на нет и практика неформального общения. И ничего не пришло взамен.

      Степан Петрович говорил рваными фразами, то повышая голос, то не к месту понижая; его удивительные брови прыгали то вверх, то вниз, но теперь я понимал, что так у него проявлялось волнение. Он действительно переживал за свою малую родину и за своё дело. Мы видели, что он искренне старается донести до нас самую суть и слушали с большим интересом. Он был совсем не глуп, этот любитель с пользой помыться. Он очень точно уловил фундаментальную проблему этого региона, с решения которой следовало начинать. И я должен был признать, что к этой задачке – как открыть этих столь разных людей друг для друга – не было ответов во множестве прочитанных мною книг по стратегии.

      Мы прощались совсем на другой волне, чем здоровались. Я был признателен ему за откровенность, а ему явно было радостно оттого, что мы не обесценили его рассказ и дали его выводам, которые он до сих пор держал при себе, внимание и место. На прощание Степан Петрович произнёс: «Ну, если доедете до нас снова, приглашу вас в баню!». Выглядел он при этом умиротворённо и весомо, как настоящий старейшина, а брови его окончательно заняли полагающееся им место.

      Отчасти благодаря этой встрече, хотя и по прошествии многих лет, я почти перестал видеть в неуклюжести недалёкость и путать начитанность с глубиной. И очень ценю людей, с которыми хочется сходить в баню.

      Девочка и шут

      Я всё время удивляюсь правильным детям. Правильным, в смысле послушным и ответственным, прогнозирующим социальные последствия любой своей проделки, оценивающим их по шкале «хорошо» или «плохо» и на этом основании отказывающимся от любых проделок. Слушающимся маму и папу. Кушающим только ножом и вилкой. Не способным представить себя уличными музыкантами. Никогда не нарушающим правила.

      Смотрю я на таких детей и, с одной стороны, мне завидно немного, конечно. Они не наденут на голову строптивому товарищу ведро с краской. Не пойдут в семь лет одни гулять по крышам. Не вступят в драку с кратно превосходящим по силе обидчиком. Это всё, как вы понимаете, примеры из жизни моих девочек. Мне никогда не было так спокойно, как вероятно бывает спокойно счастливым родителям правильных детей.

      И при этом мне невероятно хочется схватить такого правильного ребёнка за шиворот и вытрясти из него все эти бильярдные шары правил и ограничений, чтобы обнаружить под ними полузадохшегося реального ребёнка. Это, естественно, мои тараканы и моё личное, ужасно субъективное и конечно же неправильное представление о том, что «ребёнкам» хорошо, а что тоска смертная. Но если мне попадался в руки «правильный» ребёнок, довольно скоро можно было увидеть в нём чудесную (на мой вкус) трансформацию. В нём просыпался маленький шут-дурак.