Будешь моей, детка. Анастасия Градцева

тишине.

      Наученная горьким опытом, я стою в сторонке и не лезу со своими вопросами до тех пор, пока родители не поедят. Но как только папа отставляет в сторону кружку с чаем, я тут же бросаюсь к нему:

      – Папа, у меня важный вопрос. Мне в университете сказали, что у нас семестр не оплачен. Но ты же платил, правда?

      Он вдруг замирает, его взгляд становится бегающим, растерянным, а потом утыкается в стену.

      – Нет.

      В груди ворочается смутное беспокойство, но я его старательно прогоняю и спрашиваю еще раз:

      – Забыл? Пап, заплати скорее, лучше прямо сегодня через онлайн-банк. Иначе меня отчислят.

      – Оля, – мама вдруг резко встает из-за стола, отходит к окну и скрещивает на груди руки. – Папа не будет платить. Нам нечем.

      – Что?! – я не верю в то, что слышу. – В смысле нечем? Там на счету три миллиона было!

      – Нам пришлось снять эти деньги, – говорит мне папа. – Мы не рассказывали тебе, но Сережа, оказывается, играл в онлайн-казино. Брал в долг большие суммы, иногда отыгрывался, а вот последний раз проиграл очень много. Он пытался скрыть это от нас, но в конце августа пришла повестка в суд. И нам пришлось… Не было другого выхода. Пойми нас.

      – Конечно, она поймет, – резко перебивает его мама. – Что важнее: учеба или брат? Мне кажется, выбор тут очевиден.

      Я машинально хватаю тарелку, стоявшую у мойки, но руки так сильно трясутся, что она выскальзывает и летит на пол. Звон, осколки по всей кухне.

      – Криворукая, – привычно ругается мама. – Собирай, пока никто не наступил!

      Но я не двигаюсь с места.

      – Это были мои деньги, – тихо говорю я. – Вы не имели права их брать, не спросив меня.

      – Это деньги моей матери! – срывается мама. – И они такие же твои, как и мои! Кто виноват, что она сдвинулась перед смертью и оставила все тебе! На твою блажь!

      – Это не блажь. Это образование.

      – Нам не по карману твое образование, – мама сама начинает собирать осколки, голос ее звучит зло и одновременно виновато. – Нет, чтобы учиться, как все. Могла со своей медалью хоть куда бесплатно поступить! Хоть в пед, хоть в мед. Но нет, это ж все недостаточно хорошо для нашей принцессы! Тоже мне, вообразила о себе невесть что! Поперлась куда-то, где одни олигархи учатся и где такие сумасшедшие деньги платить надо. Я думала, хоть парня там себе богатого найдешь и перестанешь на нашей шее сидеть, но нет. Хотя правильно: кто на тебя посмотрит, когда ты из книжек своих носа не высовываешь?

      – Сколько он проиграл? – говорю я мертвым голосом. Мамины слова проходят будто сквозь меня, не задевая. Это все сейчас неважно. Важно понять, сколько осталось на счету денег. Может, если взять кредит и добавить к оставшейся сумме, то хватит хотя бы на семестр, а потом…

      – Три миллиона двести, – говорит до этого молчавший папа. И у меня земля уходит из-под ног.

      Я понимаю: это конец. Они выгребли мой счет дочиста. Да еще и своих денег пришлось добавить – не из воздуха же они взяли эти двести тысяч. Наверное, это те, что откладывали на отпуск в Турции,