Будешь моей, детка. Анастасия Градцева

зверь, а потом прикусывает нежную кожу, и я сладко вздрагиваю, словно одурманенная. – Подо мной. В моей постели. Отдашься мне, детка, и получишь нужную сумму. Соглашайся, все будут в выигрыше. Я избавлюсь от своих навязчивых желаний, а ты продолжишь здесь учиться. Тебе же это нужно, верно?

      – Ч-что? – бормочу я, все еще плывущая в этом сладком мареве из его горячего шепота и дразнящих прикосновений. –  Но я… Я не хочу так…

      – Хочешь, детка. Не ври себе.

      – Неправда!

      – Тогда что сейчас делают твои руки? – с ухмылкой интересуется Соболевский, и я вдруг понимаю, что он давно уже меня не держит. И мои ладошки, вместо того чтобы отталкивать наглого мажора, гладят его широкую крепкую спину. Сами гладят, даже не спросив меня –  будто у них есть какой-то свой, не связанный с моим, разум.

      Я тут же отдергиваю руки, как будто могу об него обжечься, а Соболевский издевательски смеется.

      – Давай еще раз. Ты дашь мне себя трахнуть, а я решу твои проблемы. Идет?

      Я сразу вспоминаю ту девушку, которая была сегодня утром в одной квартире с Соболевским. Ту, которой он платил за секс и с которой так презрительно потом разговаривал. Он считает, что все продается и покупается. Он уверен, что уже узнал мою цену и что я просто ломаюсь.

      Но я правда не хочу. Вот так – не хочу.

      – Нет, – говорю я серьезно.

      Но Соболевский мне, кажется, не верит.

      – Детка хочет, но боится? Ничего, я умею быть настойчивым.

      И, наклоняясь, целует так, словно имеет на меня право. Словно он уже купил меня и теперь может делать со мной все, что ему вздумается. Сейчас его губы наглые, жесткие и грубые. Он сминает мой рот, он вжимает меня в свое тело, и я чувствую бедром его возбуждение. Такое твёрдое и очень…внушительное.

      Я ерзаю и мычу ему в губы, пытаясь выбраться, но его это, кажется, только распаляет.

      – Будешь так тереться об меня, и наш первый раз будет прямо тут, детка. Я не железный.

      Я в отчаянии больно кусаю его за губу, он шипит и на мгновение оставляет в покое мой рот, а я сдавленно бормочу:

      – Нет, нет, нет… не надо…

      – Вот ты где! – вдруг радостно кричит чей-то звонкий голос. – А я тебя везде ищу!

      К нам подбегает незнакомая девчонка. Невысокая, даже ниже меня. У нее милое личико, обрамленное рыжими кудряшками, яркие зеленые глаза и широкая улыбка.

      Совершенно не обращая внимания на Соболевского, она хватает меня за руку и тараторит:

      – Скорей, скорее! Ты срочно нужна миссис Грант! Эссе у тебя с собой?

      – Эссе… – бормочу я, ничего не понимая. Фамилия преподавательницы мне тоже ни о чем не говорит.

      – Слышь, ты ваще кто? И чего тут забыла? – хмурится Соболевский. – Вали отсюда. Не видишь, мы заняты?

      – Ой да потом продолжите, после пар. А у нас тут вопрос жизни и смерти, – отмахивается рыжая от него, точно от назойливой мухи. И тут же кричит на английском куда-то в ту сторону, откуда сама пришла: – Миссис Грант! Я ее нашла! Мы идем!

      Злой Соболевский нехотя