После – долго и счастливо. Анна Тодд

такой, чтобы разрешать мне или запрещать? Тебя вообще никто не спрашивал!

      Я подношу зажигалку к подлокотнику дивана и жду, пока он загорится. Жду, пока займется пожар, который уничтожит это место.

      Ничего не происходит.

      – Я самый настоящий придурок, да? – говорю я человеку, заявившему, что он мой отец.

      – Ничего не получится, – отвечает он. Хотя, может, это я сам с собой разговариваю, хрен его знает.

      Я дотягиваюсь до старого журнала, лежащего на одной из коробок, и подношу зажигалку к его уголку. Сразу же вспыхивает огонь. Я наблюдаю, как он пожирает страницу за страницей, а затем бросаю журнал на диван. Через секунду диван объят пламенем. Горькие воспоминания сгорают вместе с этим куском дерьма.

      Дорожка разлитого рома следующая на очереди. Мои глаза еле успевают следить за танцующими на полу всполохами, приятно пощелкивающими и потрескивающими, словно пытаясь утешить. Краски становятся ярче, огонь бушует все сильнее и яростно набрасывается на то, что еще осталось от комнаты.

      – Теперь ты доволен? – спрашивает Вэнс, пытаясь перекричать рев бушующего пламени.

      Я не знаю, что ему ответить.

      Тессе бы это явно не понравилось. Она бы расстроилась, узнав, что я сжег дом.

      – Где она? – спрашиваю я, оглядывая полную дыма, расплывающуюся перед глазами комнату.

      Если она здесь и с ней что-то случится…

      – Она снаружи, в безопасности, – успокаивает меня Вэнс.

      Доверяю ли я ему? Черт, да я его ненавижу. Это он во всем виноват. Неужели Тесса здесь, а он меня обманул?

      Затем до меня доходит, что Тесса слишком умна, чтобы остаться в доме. Она уже ушла. Прочь отсюда. Прочь от моего разрушения. Если бы этот человек вырастил и воспитал меня, я бы не стал таким ублюдком. Не причинил бы боли стольким людям, особенно Тессе. Я никогда не хотел причинить ей боль, но все всегда кончается одним и тем же.

      – Где ты был? – спрашиваю я.

      Мне хочется, чтобы огонь разгорелся сильнее. Так он никогда не сожжет дом полностью. По-моему, где-то у меня припрятана еще одна бутылка. Мысли путаются, и я никак не могу вспомнить, где именно. Черт, эти жалкие язычки пламени не идут ни в какое сравнение с терзающей меня яростью. Нужно разжечь огонь посильнее.

      – Я был с Кимберли в отеле. Давай сваливать, пока не приехали пожарные или пока ты не покалечился.

      – Я не об этом. Где ты был в ту ночь? – Комната кружится перед глазами, и я начинаю задыхаться от жара.

      Похоже, Вэнс искренне потрясен. Он застывает на месте и поворачивается ко мне с деревянной спиной:

      – О чем ты говоришь?! Хардин, меня здесь даже не было! Я был в Америке. Я бы никогда не допустил, чтобы с твоей мамой случилось нечто подобное! Но сейчас, Хардин, пора уходить! – кричит он.

      Зачем уходить? Я хочу посмотреть, как сгорит это дерьмо.

      – Так или иначе, но это все равно произошло, – говорю я.

      Такое чувство, что тело все сильнее наливается тяжестью. Наверное, стоит присесть, но уж если кошмары прошлого снова начали меня терзать,