После – долго и счастливо. Анна Тодд

каплей. Не каждый выдержит такое, а Хардин уже был сломлен.

      – Это твой последний шанс уйти отсюда, пока дом не сгорит дотла, – говорит он, не поворачиваясь ко мне.

      – Ты сожжешь его вместе со мной? – давлюсь я слезами, совершенно не помня, когда начала плакать.

      – Нет.

      Он идет через комнату, громко топая ботинками. У меня кружится голова, колет в сердце, и я боюсь, что начинаю терять чувство реальности.

      – Иди сюда, – протягивает он мне руку.

      – Отдай мне зажигалку.

      – Иди ко мне. – Он тянется ко мне обеими руками. Я уже плачу навзрыд. – Пожалуйста.

      Я заставляю себя не отзываться на этот привычный жест, как бы ни было больно. Мне хочется броситься в его объятия и увести отсюда. Но это не роман Остин со счастливым концом – в лучшем случае Хемингуэй. И мне ясно, что кроется за его действиями.

      – Отдай мне зажигалку, и тогда мы сможем уйти отсюда вместе.

      – У тебя почти получилось убедить меня, что я могу быть нормальным. – Зажигалка по-прежнему опасно зажата в его ладони.

      – Никто не может! Никто не нормален, и я не хочу, чтобы ты был таким. Я люблю тебя такого, какой ты есть, люблю тебя и все это. – Я обвожу взглядом гостиную и снова смотрю на Хардина.

      – Неправда. Никто не полюбил бы – и никогда не любил. Даже моя собственная мать.

      Как только он это произносит, дверь с шумом хлопает о стену, и я, резко вздрогнув, оборачиваюсь на звук. В гостиную врывается Кристиан, и я испытываю невероятное облегчение. Он запыхался и явно в панике. Заметив, в каком состоянии маленькая, залитая ромом комната, он резко останавливается.

      – Что за… – Кристиан замолкает, увидев в руке Хардина зажигалку. – Я слышал сирены по дороге. Надо уходить, сейчас же!

      – Как ты сюда… – Хардин переводит взгляд с Кристиана на меня. – Ты ему позвонила?

      – Конечно! Что еще ей оставалось? Позволить тебе сжечь дом и угодить в тюрьму? – кричит Кристиан.

      Хардин начинает размахивать руками, по-прежнему не выпуская зажигалки.

      – Убирайтесь отсюда на хрен! Оба!

      Кристиан поворачивается ко мне:

      – Тесса, подожди на улице.

      Но я непреклонна.

      – Нет, я его здесь не оставлю. – Неужели Кристиан еще не понял, что нас с Хардином нельзя разлучать?

      – Уходи, – говорит Хардин, делая шаг в мою сторону.

      И снова чиркает зажигалкой.

      – Уведи ее отсюда, – буркает он Кристиану.

      – Моя машина в переулке через дорогу. Иди туда и жди нас, – говорит мне Кристиан.

      Повернувшись к Хардину, я вижу, что уставился на белый огонек. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять: уйду я или нет, он все равно это сделает. Он сейчас слишком пьян и расстроен, чтобы остановиться.

      В моей руке оказывается связка холодных ключей.

      – Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось, – наклоняется ко мне Кристиан.

      Пара секунд внутренней борьбы, и я все же сжимаю в руке