Большой круг. Мэгги Шипстед

идет пригласить брата к завтраку, но во флигеле никого нет, в комнате все по-прежнему, только вскрыты ящики. Он видит свои старые работы, видит, что они не так хороши, как ему помнилось. Клянет свое молодое «я» за напыщенность, банальность композиции. Дети в главном доме, вернулись с ранней конной прогулки, чего Уоллес не знает, поскольку его не заботит, как они проводят время. Они умыты, причесаны (причесаны! сами причесались!) и в ожидании встречи с отцом сидят за столом, который Берит накрыла к завтраку.

      – Он уехал, – войдя, сообщает Уоллес без предисловий. – Ни записки, ничего.

      Берит, стоящая у печи, спрашивает:

      – Что значит уехал? Куда уехал?

      – Просто уехал.

      – А вещи? Тоже?

      – Не было у него никаких вещей.

      Уоллес вспоминает картонную папку. По крайней мере ее Эддисон взял.

      Джейми срывается из-за стола, несется вверх по лестнице.

      – Он вернется? – спрашивает Мэриен, окаменев от серьезности.

      – Не знаю.

      – Может, пошел прогуляться.

      – Если честно, я думаю, вряд ли. Ты расстроена?

      Она думает.

      – Я думала, ему захочется нас увидеть. Но было бы хуже, если бы он увидел, а потом уехал.

      – Не знаю, что хуже.

      – Но он может вернуться.

      – Может.

      – Я бы не хотела, чтобы он остался, если сам не хочет.

      – Наверно, – говорит Уоллес. Затем несколько ядовито: – Боже упаси, он сделает что-то, чего не хочет.

      – Значит, все останется по-прежнему?

      – Думаю, да.

      – Ну и хорошо.

      – Ты можешь погрустить. Я не обижусь.

      Она смотрит в окно и спрашивает:

      – Как ты думаешь, куда он поехал?

      – Не знаю.

      – По-моему, мне было бы еще грустнее, если бы я знала куда.

      Уоллес кивает. Лучше только гадать, что он выбрал вместо них.

      – Я тебя понимаю.

      Какое-то время, несколько недель, кажется возможным, что Эддисон еще вернется. Но листья становятся рыжими, ночи – холодными, а он не возвращается.

      – Как ты думаешь, почему он не остался? – Джейми сидит на табуретке в мастерской Уоллеса, расположенной в башенке, и на ненужном черновике углем рисует мелкую рыбешку, зависшую над каменистым дном реки. – Зачем вообще приезжал?

      – Не знаю. – Уоллес стоит у мольберта, с палитры бьют в глаза масляные краски, вокруг пришпиленные наброски. – Я не очень хорошо его знаю. Мы никогда не были так близки, как вы с Мэриен. Я думаю, он хотел остаться, но испугался. – Он наклоняется посмотреть рисунок Джейми: – Отлично. У меня появляется ощущение воды, движения рыб. Очень здорово.

      – Испугался чего?

      Кисть Уоллеса спотыкается на холсте.

      – Вас. Того обстоятельства, что вы есть.

      – Догадка, но я думаю, ему не понравилась мысль, что он нам чем-то обязан.

      – А почему он решил, что чем-то нам