Знамя. Алан Уруджович

такой среде, с каждым прожитым днем кват увеличивался, и физическая сила становилась колоссальной, но и неприязнь к Шэйрэну возрастала.

      Фаард сидел и дописывал стих, жаждая показать его ребятам, но каждый раз передумывал. «Вот докончу, тогда и покажу», – с этой мыслью Фаард дописал последние строки.

      – Ребзя, айда сюда, я стих написал, хочу услышать мнение со стороны, – размяв челюсть он начал:

      Все мчатся куда-то,

      Все ищут чего-то,

      Ведь все хотят в лучшую жизнь.

      Но как же её им достичь?

      Все мрачные ходят, уткнувшись в нечто,

      Неудачи считая с избитой душой,

      Не веря в себя и удачи свои,

      Хотят лучшей жизни и что-то ещё

      Все беглые ходят,

      Все ищут хоть что.

      И ты среди них с избитой душой,

      Не веря в себя, как будто изгой,

      Морально убитый, подавлен борьбой,

      Как воин безрукий,

      Калека хромой.

      Начни же считать ты удачи свои,

      Отдайся судьбе и проблемы прими.

      – Вот только название не придумал ещё, что-то не приходит в голову ничего, можете подсобить?

      – Стих прекрасен, господин Фаард, он про душевную борьбу? – спросила Рифая одарив Шэйрэна презрительным взглядом.

      – Я думаю, да.

      – Как вам название «Вперёд»?

      – Ну а что, – подумав, согласился борзописец, – пусть будет «Вперёд».

      Мрак быстро сменил свет, Фаард и Рифая сидели у очага, Шэйрэн уселся на ветвь, облокотившись о ствол дерева. Он одной рукой держал копьё в обнимку, а вторую положил на колено, закрыв левый глаз и приоткрыв правый, и умеренно колыхался на поверхности полусна. Фаард и Рифая тихонько беседовали в надежде, что адовый наставник девушки не услышит.

      – Понимаешь, а я ведь сомневался в нём и даже не предполагал, что его мысли настолько обширны, – тихо молвил Фаард. – Я бы написал книгу, там он был бы главным героем.

      Рифая впала в ступор от слов стихотворца и не могла толком понять, что это выдал он, человек, который буквально неделю назад остерегался Шэйрэна.

      – Да, я тоже сомневалась в нём, – уверенно сказала девушка, – У меня он был бы главным мерзавцем.

      – Я всё понимаю, но и ты пойми, эти грубые тренировки только на пользу тебе, ибо мы не в силах знать, что нас дальше ждёт, и каждая проблема опережает нас на два-три шага, усердные тренировки – это попытка нагнать их и опередить.

      – Красивые слова, милсдарь Фаард, но я не хочу калечить ни себя, ни других ради борьбы с проблемами, можно как-то иначе решить их, я считаю.

      – Ты прекрасна, Рифая, твоя позиция мне очень нравится, моя бабушка была такой же, – съёжившись, произнёс Фаард, – но, увы, я не приверженец такого мнения и более не смогу таким стать… Никогда…

      – Почему же?! Если проявить желание, то это возможно, не нужно загонять себя в эти цепи мышления, господин Фаард, раскаивайтесь, и дело с концом.

      – Ты права, – резко встав