Объект закрытого доступа. Фридрих Незнанский

с водкой, – не беспокойся. Графин в надежных руках.

      – Никогда в этом не сомневался, – сказал Прохоренко. – Приятного вам аппетита, товарищ генерал.

      – До встречи.

      Полковник Прохоренко поднялся из-за стола.

      Чтобы допить оставшуюся водку и доесть баранину, генералу понадобилось еще полчаса. Все эти полчаса, несмотря на то что водка и баранина резво шли на убыль, с лица генерала не сходило озадаченное выражение. Пару раз он даже досадливо крякнул и слегка пристукнул кулаком по столу. По всему было видно, что Абрамова мучает какая-то неприятная и неотступная мысль.

      Когда с водкой было покончено, Абрамов подозвал официанта, расплатился и покинул ресторан.

      На улице генерал Абрамов свистнул задремавшему шоферу и затем, усевшись в машину, приказал отвезти себя домой, в квартиру на Тверском бульваре. По дороге с генералом случился приступ желудочных колик, но ближе к дому боль отпустила.

      – Что-то вы плохо выглядите, товарищ генерал, – сказал шофер, тревожно вглядываясь в его лицо. – Никогда вас таким не видел.

      – Часто, что ли, меня из кабаков домой привозишь? – недовольно поинтересовался Абрамов.

      – На моей памяти – пару раз.

      – Вот именно. – Абрамов достал из кармана платок и вытер вспотевшее лицо.

      Шофер снова вгляделся в лицо шефа и сказал:

      – Может, в аптеку сгонять? Эрик Максимович, вы скажите. Мне ведь не трудно.

      – Обойдусь, – сухо ответил шоферу Абрамов. – Домой езжай, к семье. Задержал я тебя сегодня. – Желудок вновь дал о себе знать, и генерал поморщился. – Ты уж, брат, прости меня за это.

      – Да ладно, чего уж там.

      Мягко скрипнули тормоза, и машина остановилась.

      – Может, до квартиры вас проводить? – вновь подал голос шофер.

      – Да что же это такое? – вскипел Абрамов. – Я что, похож на инвалида? С ума ты меня сведешь своими приставаниями.

      – Простите.

      Генерал выбрался из машины и с силой захлопнул дверцу. Сделал шоферу знак рукой, чтоб тот ехал, а сам повернулся и зашагал к подъезду.

      В лифте Эрик Максимович почувствовал себя плохо, ему даже пришлось закрыть глаза и задержать дыхание, чтобы справиться с накатившей тошнотой. Но когда лифт остановился и Абрамов открыл глаза, с ним снова все было в порядке.

      «Вероятно, выпил слишком много», – сказал себе Эрик Максимович. И на этом успокоился.

      …Скинув с ног туфли и переобувшись в мягкие домашние тапочки, Эрик Максимович облегченно вздохнул. Конец дневным проблемам и мучениям.

      Несмотря на поздний час, Абрамову совершенно не хотелось спать. В квартире, которую большинство его подчиненных называли «шикарными хоромами», было пусто и холодно. И виноваты в этом были не столько оставленные открытыми форточки – Абрамов любил прохладу, – сколько тишина огромных комнат.

      Семья Эрика Максимовича в полном составе отбыла на отдых в Испанию. Абрамов должен был поехать с ними, но нашлось неотложное дело, потребовавшее его присутствия в Москве. Он до сих пор не мог забыть холодный, укоризненный взгляд жены, которым она одарила его в аэропорту. Ничего