Именем Земли (сборник). Сергей Лукьяненко

вздрогнуло. Ветви дернулись навстречу очередному порыву ветра пустыни. Наступила тишина.

      Я подошел к роднику. Умылся в круглом холодном зеркале прозрачной воды. Сделал несколько глотков – я до сих пор не мог утолить жажду большого пути.

      – Сегодня ты опять окажешься не у дел, Властелин, – прошептал я. – И ничего не сможешь поделать. Правила твои – но никому не дано их менять.

      Улегшись под деревьями, рядом с тонко журчащей нитью родника, я настроил бинокль. И стал разглядывать чужую Дорогу, пересекающую Оазис. Где в ней начало, а где конец? Один Властелин ведает. Но не зря же он так упорно отговаривал меня от ночлега в Оазисе.

      Я ждал.

      Солнце упало к горизонту, торопливо перекрашиваясь в розовый, а затем и в красный цвет. Наступал вечер, от песка почти мгновенно потянуло прохладой. Резко континентальный климат… Такая Дорога.

      Но в Оазисы не приходят ночью.

      Я коснулся черной кнопки на шероховатом пластике бинокля. Инфракрасный режим. Опять непонятное слово. Но очень простой смысл – можно видеть в темноте.

      Темнота стала синеватым туманом. Песок пустыни – ровной зеленой гладью. Бетонная лента Дороги – оранжевой полосой. А по ней медленно двигалась красная точка.

      Человек. Путник, спешащий к Оазису.

      – Чем он не угодил тебе, Властелин? – прошептал я. – Или… и это Носитель Дара?

      Ветер пустыни, уже не горячий, холодно-льдистый, стегнул меня по щекам. Звезды в безлунном черном небе начали затягивать тучи. Опережая их, упали на песок первые капли дождя. Деревья недовольно зашумели.

      – Не по правилам, Властелин, – усмехнулся я. – Паникуешь…

      Красная точка упорно двигалась к Оазису – по скользкой, мокрой Дороге, сквозь черно-синюю сеть дождя.

      Я встал с колючего песка, спрятал бинокль в футляр. Вынул меч, пристроил его в поясной петле. Когда дерешься среди деревьев, это гораздо удобнее.

      Но уже через минуту я понял: драться не придется.

      По дороге шел мальчишка. Его и подростком-то назвать было нельзя – лет десять, не больше. Мокрая одежда из тонкой светлой ткани облепила худенькое тельце, и я поежился, представив эффект такого компресса. Но пацан словно и не обращал внимания на холод – шел, запрокинув голову и жадно ловя открытым ртом дождевые капли.

      – Из родника можно напиться куда быстрее, – негромко сказал я, когда он подошел поближе.

      Мальчишка мгновенно остановился. Взглянул на меня – быстро, чуть настороженно. И ответил с едва заметной тенью смущения:

      – Говорят, от дождевой воды быстрее растешь…

      – Говорят, от нее легко простываешь, – в тон мальчишке ответил я.

      Пацан кивнул. Провел рукой по бедру – и я вдруг увидел направленный на меня пистолет. Большой, тяжелый, абсолютно неуместный в детских руках.

      – Это моя Дорога, – с едва заметным вызовом сказал он.

      – А это – моя. – Я кивнул в сторону своей. Мокрой, глянцевито поблескивающей