Именем Земли (сборник). Сергей Лукьяненко

повторил вопрос, словно и не слышал моих слов.

      – Подарок. Опознавательный знак мятежников на планете Туан.

      – Твой папа вернулся оттуда?

      Мишка смотрел на браслет с непонятным испугом. Я никогда не видел его таким.

      – Ты что?

      – Он мне не нравится.

      Неожиданная мысль пронзила меня.

      – Мишка, что ты можешь сказать про эту штуку? Внюхайся! Ты же можешь!

      Он кивнул – с легкой заминкой, словно пытался и не смог найти повод для отказа.

      – Дезраствор, – сказал он через минуту. – Очень тщательная обработка. Ничего не осталось… И немножко озона.

      – Правильно, – подтвердил я. – Мятежника, который таскал браслет, сожгли плазмометом.

      – Выбрось эту гадость, Алик, – тихо попросил Мишка. – Она мне не нравится.

      – Вот еще… Папа привез мне браслет из десанта…

      Мишка отвернулся. Глухо сказал:

      – Не пойду я никуда, Алька. До завтра.

      Тоже мне умник. Я презрительно посмотрел ему вслед. Мишка завидует мне, вот и все. Еще бы… мой папа – антибиотик.

      Купаться к Толику я пошел один. Там мое самолюбие несколько успокоилось. Мальчишка выслушал меня, затаив дыхание, а через полчаса уже носился в компании таких же малышей, играя в десантников. Когда я выбрался из бассейна и лениво обтирался тонким разовым полотенцем, из-за дома – модернового нагромождения огромных пластиковых шаров – доносилось: «Ты убит, снимай браслет!» Я невольно усмехнулся. Дня на два-три новая игра, с ее громкими выкриками и оглушительными хлопками «бластеров», лишит покоя всех соседей. И это натворил я… Может, сказать Толику, что десантники воюют тихо и скрытно, как индейцы?

      Когда я пришел домой, компьютер видеофона продолжал повторять вызов. Связи с планетой Туан по-прежнему не было.

      Папу я нашел в библиотеке. Он сидел в своем любимом кресле, неторопливо перелистывая страницы толстой книги с глубокомысленным названием «Нет мира среди звезд». На обложке был изображен звездолет, разваливающийся на куски без всякой видимой причины. Я слегка склонил голову – картинка дрогнула и изменилась, переходя в другую фазу изображения. Теперь звездолет стал целым, а в бок его, куда-то между главным реактором и жилыми отсеками, бил темно-голубой луч. Папа продолжал читать, делая вид, что не замечает меня. Я повернулся и тихо вышел из библиотеки. Если папа принимается за старые космические боевики, это верное свидетельство плохого настроения. Наверно, даже антибиотику бывает грустно.

      У себя в комнате, забравшись с ногами на кровать, я с минуту размышлял, чем бы заняться. На столе валялась недочитанная «Сага воды и огня», старинная книжка про войну, выпрошенная на два дня у Мишкиного папы-археолога. Бумажные страницы книжки обтрепались и были залиты прозрачным пластиком, обложка не сохранилась вообще, но читать ее от этого стало лишь интереснее. Вторая мировая война предстала передо мной в совершенно неожиданном виде. Впрочем, я всегда плохо знал историю…

      Было и другое занятие: на дискетке