Cезон любви на дельфиньем озере. Ольга Арнольд

в руках:

      – Вот, пожалуйста…

      – Принесла? Умница! А теперь отдай его Тане.

      – А как же наше окошко?

      – Не беспокойся, все в свое время, сначала закончим с домиком Татьяны.

      Ника уселась и с недовольным и даже ревнивым видом принялась следить за тем, как я по указанию Димы пришиваю сложенный уже втрое полиэтилен к ее занавесу, но потом лицо ее прояснилось, губы заулыбались, и она тоже принялась хихикать – что совершенно не шло такой красавице, как она.

      Я шила, не поднимая головы, и протыкала полиэтилен иголкой с такой силой, с какой наши далекие предки вонзали копье в ненавистного врага. Я страстно хотела, чтобы это все побыстрее закончилось – и чтобы через окно в домик не проникала бы сырость.

      В хатку уже набилось полным-полно народу. Кроме поварих и Славика, к нам заглянули еще студенты Вадик и Гоша и лаборант Саша Ивановский – его прозвали на биостанции Саша-толстый, в отличие от Саши-тощего, в миру Алешкина, студента-дипломника биофака. Все они входили сначала робко – очевидно, их привлекал доносившийся изнутри смех, но когда Ника с Викой ласково приглашали их выпить с нами чаю (хозяйственная Ника убрала к тому времени кофе, как слишком большой дефицит), они охотно соглашались и рассаживались – когда на кроватях мест уже больше не осталось, кое-кто уселся прямо на полу.

      Я все шила, с ужасом ожидая того момента, когда я перекушу последнюю нитку. Но ничто на этой земле не бесконечно, и эта минута наконец настала. Все замерли, на многих лицах отразилось напряжение, с которым они пытались сохранить серьезную мину, кое у кого на глазах стояли слезы; только Дима был абсолютно, непроницаемо серьезен, а Витя все так же улыбался. Я протянула готовую работу Диме; он повертел плод моего труда в руках и поднес его к раме – и до меня только теперь дошло, что многократно сложенной и прошитой со всех сторон пленки не хватает даже на то, чтобы затянуть форточку!

      Народ взвыл от восторга, Славик от хохота согнулся в три погибели и схватился за живот; мне ничего не оставалось, как засмеяться тоже – хотя, как мне кажется, в моем смехе не хватало искренности. Я сама в свои хорошие минуты не против того, чтобы подшутить над окружающими – но так меня еще никто не разыгрывал! В глубине души я готова была убить Димку.

      Так для меня в том году начался новый этап жизни в Ашуко – веселый, беззаботный и радостный настолько, что иногда казалось, что все мы изо всех сил пытаемся забыть о трагедии. Но тем не менее веселились мы от души – так же, как и работали с нашими зверями.

      На следующее утро Витя пришел в одиночестве со стеклами и стеклорезом и за полчаса вставил их в оконные рамы – и в моей хатке, и у Вики с Никой.

      4. Ася, Даша и другие звери

      Через два дня погода улучшилась. Дождь прекратился, очень быстро настала настоящая жара, теплый ветер дул уже с моря, но к берегу подошло холодное течение, и долго находиться в воде было невозможно. Это было довольно-таки неудобно, потому что начиналась подготовительная стадия эксперимента, которая требовала