Счастье. Кай

Жан убрал наушники в карман, не дав подруге договорить. Он не хотел, чтобы его ближний круг узнал, что некогда дерзкий и смелый Жан, который грезил в детстве изменить мир, теперь убирал чёртово здание. – Я работаю уборщиком.

      Понимая, что своим неловким молчанием Марфа показывала, что ошарашена увиденным, она встрепенулась и улыбнулась, как ни в чём не бывало.

      – Я хотела сказать, что ты перекрасился, – она невесомо коснулась подушечками пальцев кончики тёмно-русых волос. Жан устало моргнул. – Разрешишь пригласить тебя на обед?

      Парень оживился и посмотрел на циферблат наручных часов.

      – Думаю, я могу взять небольшой перерыв, – он снял с себя кофту униформы, завязал её на талии, спрятав логотип бизнес-центра, чтобы никто не подумал, что Марфа обедала с уборщиком. Взяв ручку уборочной машины, добавил: – Секунду, – и увёз машину за угол бутиков.

      Зайдя в ближайший кафетерий, Марфа выбрала место в самом углу, чтобы ни Томас, ни его прихвостни не увидели их с Жаном. А Жан, стоя у кассы, поглядывал через плечо на озирающуюся подругу, и где-то внутри себя молился, чтобы она делала это не из-за их разности социального статуса.

      Почему-то разговор давался Марфе с большим трудом. Связано ли это с тем, что она смущалась смотреть на старого друга, боясь вспомнить то беззаботное и радостное время или с тем, что до сих пор болели рёбра? Девушка больше задавала вопросы, спрашивая про маму, про то, как Жан справлялся со всем в одиночку, про работу и желание поступить в университет. А Жан, видя, что подруга не в настроении рассказывать про свою жизнь в красках, старался отвечать чётко и понятно, естественно, опуская горькие нюансы, которые могли расстроить подругу.

      На удивление, девушка оказалась хорошим слушателем. Когда Жан рассказывал историю, про увольнение из ресторана, где он работал официантом, из-за того, что тот частенько наливал себе кофе из служебного автомата, предназначенного для посетителей, потому что не мог выносить частые ночные смены, Марфа достаточно громко выругалась и назвала бывшего начальника «эгоистичной жирной свиньёй».

      Жану стоило усилий, чтобы разговорить Марфу. Оказалось, что вчера девушка ездила навещать родных на Бэе.

      – Мама закончила ремонт, и теперь мой дом выглядит как настоящий дворец, – она гордо выпрямилась. – В планах у неё теперь сделать небольшой бассейн на заднем дворе, чтобы брат и сестрёнки научились плавать, – по глазам Жана было видно, что он искренне рад, но взгляд был с каким-то грустным шлейфом, тянущимся вплоть до того самого дня, когда Жан увидел её в туалете вместе с Гэрри. И почему-то Марфа посчитала важным добавить: – Ничего не подумай, Жан. Я теперь дизайнер и не занимаюсь ничем таким, как в прошлом.

      Не занимаюсь.

      Пролетело эхом в голове и осело мерзким осадком на сердце.

      Не занимаюсь.

      Звучало, как долгожданная отдушина для Жана. Марфе даже показалось, что он тяжело выдохнул, будто у него ушёл груз с плеч.

      Раздалась негромкая мелодия оповещения на телефоне Жана. Тот