Питер Пэн. Джеймс Барри

и увидела, что Нэна что-то держит в зубах. Оказалось, что это мальчишкина тень. Когда он подскочил к окну, Нэна быстренько захлопнула раму, но он уже успел выскочить, а вот тень его не успела. Хлоп – оконная рама резко затворилась и прищемила её.

      Уж конечно, миссис Дарлинг рассмотрела эту тень самым внимательным образом, но ничего особенного не обнаружила – тень как тень.

      Нэна тут же сообразила, что с тенью делать. Она повесила её за окном, что должно было означать: «Он, конечно, вернётся за своей тенью. Давайте поместим её так, чтобы он мог её взять, не напугав ребятишек».

      Но, к сожалению, миссис Дарлинг не могла допустить, чтобы за окном что-то болталось. Тень была так похожа на выстиранную тряпку, что портила респектабельный вид их фасада.

      Ей очень хотелось немедленно показать тень мистеру Дарлингу. Он сидел, склонившись над счётами и обвязав голову мокрым полотенцем для ясности мыслей, и высчитывал возможность купить Майклу и Джону зимние пальтишки. Ей было совестно отрывать его от важного дела. Кроме того, она заранее знала, что он скажет: «Вот чем кончается, когда в няньки нанимают собаку».

      Она решила аккуратненько свернуть тень и положить её в ящик комода. Пусть полежит, пока не подвернётся удобный случай сообщить мужу новость.

      Увы! Случай подвернулся ровно через неделю, в ту незабываемую пятницу. Да, несомненно. Это была пятница.

      – Мне бы надо было быть особенно осторожной в пятницу, – говорила она впоследствии мужу.

      Он сидел рядом с ней, а Нэна сидела с другой стороны и держала её руку.

      – Ах, нет, нет, – качал головой мистер Дарлинг. – Это я во всём виноват. Я, Джордж Дарлинг, сотворил всё это своими руками. Меа кульпа, меа кульпа, – добавил он по-латыни, что значит «моя вина». Он получил в своё время классическое образование.

      Так они сидели по вечерам, вспоминая ту роковую пятницу, пока все даже самые мелкие подробности не проявились у них в головах, как это бывает с переводными картинками.

      – Если б только я сообразила не принять приглашение от соседей из дома 27! – говорила миссис Дарлинг.

      – Если б только я не налил своё дурацкое лекарство в Нэнину мисочку!

      – Если б только я догадалась сделать вид, что лекарство мне нравится, – говорили собачьи глаза, полные слёз.

      – Ах, это всё моё пристрастие к званым обедам, Джордж!

      – Нет, дорогая, это всё моё дурацкое чувство юмора.

      – Нет, моё неумение не обращать внимания на пустяки, дорогие хозяева!

      А затем кто-нибудь из них или все трое разом плакали, и каждый думал своё.

      Нэна думала: «Конечно, нельзя было нанимать собаку в няньки», и миссис Дарлинг промокала Нэнины слёзы своим платком.

      – Этот негодяй! – восклицал мистер Дарлинг, и Нэна вторила ему лаем.

      Так они сидели рядышком в опустевшей детской, припоминая все подробности этого ужасного вечера в пятницу…

      Начался вечер совсем обыкновенно, безо всяких событий, как тысячи таких же вечеров.

      Нэна согрела