На вершине бездны. Артем Евгеньевич Белянин

несколько бесконечных минут снова раздался тот же самый лязг, и к Эстебану спустился уже знакомый ему экзекутор.

      – Ну что, великан? Готов познакомиться с раскалённой головешкой?! Хе-хе! – растянув рот в мерзкой улыбке, спросил дознаватель.

      Эстебан напрягся, глаза его сверкнули ненавистью и гневом.

      – Да расслабься ты, черномазый. Господин комендант приказал тебя отпустить. Интересно, чем ты его здесь задобрил, губошлёп? – с ехидной ухмылкой бросил Эстебану экзекутор. – Хотя плевать. Личная жизнь господина коменданта меня не касается.

      Сверху раздался скрежет, тяжёлая дверь, отворившись, снова захлопнулась. Лестница в очередной раз заскрипела под чьими-то ногами. На мгновения шаги стихли. Раздался гортанный звук отхаркивания слизи, после чего громкий рвотный позыв и снова тишина. Мгновение спустя лестница вновь заскрипела. Из темноты показалось отёкшее небритое лицо Кобылина.

      – Ху-у-у, – тяжко протянул он, скривив физиономию. – Чем этот старый ублюдок поит нас в своём вонючем трактире?! – обтерев распухшей ладонью красное лицо, произнёс Кобылин.

      – На его месте я бы поил бы тебя отборной мочой и помоями, – недовольно зыркнув на комиссара, ответил экзекутор.

      – Смешно, – облизывая сухие губы, произнёс Кобылин. – Да ты, я смотрю, не особенно рад меня видеть?

      – Открою тебе секрет, Кобылин. В этой части света едва ли отыщется человек, который будет рад видеть твоё пьяное свиное рыло. Какого хера ты сюда вваливаешься, ублюдок?! Кто тебя впустил?! – ковыряясь ключом в кандалах Эстебана, прошипел экзекутор.

      – Не визжи, кожаное лицо! У меня разрешение от коменданта.

      – Имей в виду, если нет бумаги, ты мигом отсюда вылетишь. Здесь тебе не постоялый двор!

      – Ты чего орёшь, мокрица подвальная?! Держи свою бумагу!!! – швырнув в лицо дознавателя скрученный листок, огрызнулся Кобылин.

      – Так-так-так. Ясно! – пробежавшись по документу глазами, произнёс дознаватель. – Здесь всего лишь разрешение на разговор с арестованным. У тебя пять минут, Кобылин. И чтобы духа твоего здесь не было, – швырнув ему обратно бумагу, презрительно процедил сквозь зубы экзекутор.

      – Позже я и с тобой потолкую, обмудок, – поднимая бумагу, прошипел комиссар.

      Эстебан окинул тяжёлым взглядом неприятного гостя. Одна рука гладиатора всё ещё была закована в цепи, и благодаря визиту этого человека он был на свободе только наполовину.

      – Где твои дружки, ушлёпок?! – вдруг шагнув на Эстебана, заорал Кобылин. – Я тебе не комендант, церемониться с тобой не стану, гнида! Кто эта мразь на крыше, что помогала вам сбежать?! Чего ты на меня вылупился, сучара?! Говори, паскуда, когда спрашиваю!

      – Я уже всё сказал твоему господину, – безразлично отвернувшись, пробасил Эстебан. – Я не знаю того человека на крыше.

      – Ты мне в уши ссать решил, козлина! – нервно протянул Кобылин. – Я таких, как ты, на допросах колол в пару подходов. Ты мне всё расскажешь, мразь. Сначала я выбью правду из тебя, а потом, когда ты сдашь