Академия любви и ненависти. Ирина Коняева

ору на весь лес.

      И это ошибка.

      – Ты вся пахнешь им, – злится Наяр, скалясь. Резцы заострились и вытянулись, больше напоминая звериные. – Ты моя, Кор-р-р-делия! Моя!

      – Элиния! – напоминаю, хотя напугана до невозможности. Лес будит в нём инстинкты, и даже специальное кольцо на пальце не может полностью сдержать зверя этого мужчины. И я… Я тоже бужу всё, что только не нужно. Как всегда.

      – Эли. Элиния, – шепчет он завороженно.

      – Отпусти меня, Наяр. Отпусти, умоляю. Мы на тренировке. Кругом люди.

      – Никого. Только ты и я, – пугает он меня окончательно. – Как тогда.

      «Как тогда», – набатом бьётся в груди.

      «Как тогда», – отдаётся в сердце тупой болью.

      «Как тогда», – застывает комком в горле, вызывая тошноту.

      Перед глазами стоят воспоминания из прошлого. Тяжёлые. Тёмные. Страшные.

      Ужас сковывает тело, но где-то на задворках сознания взрослая и сознательная часть меня шепчет: «Ты уже не та. Вы изменились. Ты изменилась. Ты уже не та слабая и хрупкая малышка с доверчивыми глазами и добрым сердцем. Ты кадет военной академии. Одна из лучших на потоке».

      И я выдыхаю сконцентрированные в теле страх, боль, напряжение. Открыто и смело заглядываю в жёлто-серые, жестокие звериные глаза, в которых уже нет отблеска Наяра-человека. Это зверь. Хищный. Опасный. Не признающий отказов и поражений. Хоть его тело и не трансформировалось до конца.

      – Сейчас ты разожмёшь свои грязные лапы, отпустишь меня и уйдёшь. И больше не станешь подходить ко мне. Иначе я забуду про правила академии и спалю тебя в чистом огне, Наяр. Без сожаления. И скажу, что так и было.

      Я говорила внятно и чётко. Не отводя взгляда. Холодно и спокойно, будто в меня сейчас вселился ледяной айсберг Роберт. Будто я в своём праве командовать этим огромным мужчиной-зверем. Уверенно и бесстрашно.

      И он моргнул. Очнулся. Из взгляда исчезла стальная ненависть, которая так не вязалась с обволакивающим голосом утягивающего в своё логово хищника.

      – Сейчас, – потребовала строго.

      – Элиния, Эли. Неужели ты совсем не соскучилась? – принялся за старое Наяр, включая всё своё волчье обаяние. Когда он строил из себя душечку, устоять было почти невозможно. Но я с детства закалена и имею стойкий иммунитет. Со мной уловки не работают.

      – Нет, Наяр. Даже больше скажу: я рада, что жизнь развела нас, и недовольна, что вновь столкнула лбами. И отпусти меня наконец. Я буду вся в синяках.

      – Отметки на теле женщины свидетельствуют о наличии у неё мужчины, – заявил Наяр, и не думая разжимать лапу. Мы по-прежнему висели на дереве, и казалось, будто оборотню ни поза, ни двойная ноша не доставляют никаких хлопот.

      – Я бы треснула тебя за эти слова, да боюсь, вновь активируется хищник, – заметила зло. – Прекращай. Нам нужно к финишу. Судя по всему, уже обед закончился, а мы всё ещё барахтаемся в лесу.

      Я говорила как ни в чём не бывало, опасаясь вновь спровоцировать зверя, но видела, что Наяр с трудом справляется. И это пугало сильнее нашего с ним уединения.