Мой наполовину. Лила Каттен

окутывает и утягивает в себя, но голос сына возвращает обратно. Он тянет меня за волосы и пищит.

      – Прости, больше не буду. Просто я тебя звал, ты не откликнулась.

      – Хорошо, – отвернулась от мужчины и обратила свое внимание на Гордея.

      – Поедем?

      – Да, конечно. Простите.

      Сели в машину и медленно поехали в сторону района, где я теперь жила.

      Мне было неловко, но я старалась не показывать вида. Играла с сыном, но он скоро уснул, и я отвернулась к окну.

      – Значит, опека приедет? – заговорил Олег.

      – Да. Они позвонили утром. Сказали, что сделают свой визит на днях. Видимо, в понедельник, вряд ли они катаются по выходным, выполняя работу. Хотя я не знаю наверняка.

      – Что сказали они?

      – Дали понять, что не доверяют и будут с особой тщательностью за мной наблюдать, – посмотрела на него и пожалела, потому что он тоже наблюдал за мной в зеркало. – Это все мать. Уверена, она тоже позвонила вдобавок к врачу.

      Мои слова снова заставили испытать нечто схожее со стыдом.

      – Взрослые порой ведут себя хуже детей, а когда понимают это, оказывается, уже поздно.

      – Вам виднее, – ответила чуть слышно, не желая подчеркивать его возраст, но почему-то стало неловко. – Простите.

      – За что? Я из категории взрослых. Мне тридцать восемь. И я совершаю ошибки. Все верно.

      – И даже такие, когда поздно становится? – вопрос сорвался с губ, прежде чем я успела его просто обдумать.

      Мы столкнулись взглядом, и я хотела снова извиниться, но не хватило храбрости заговорить вновь.

      Оставшуюся дорогу мы молчали.

      В монологе с самой собой я пыталась понять правильность или же наоборот, ситуацию, себя, Олега. И вроде бы думать не о чем, а вот с другой стороны… Все было странно. Это подходящее слово.

      Зачем ему помогать мне? Это у меня не было выбора, он мог забрать свой обед и закрыть свои двери. Может и правда смириться с тем, что мир не совсем прогнил?

      Хотя я заселилась в квартиру, разве есть смысл себя ругать. Или осталось ли еще хоть что-то, что я не обсудила с самой собой?

      Поднялись наверх в квартиру. Я уложила Гордея на свою кровать в кокон подушек и вышла на кухню. Олег в гостиной собирал кроватку, а я заварила чай, решив быть вежливой, и попытаться вести себя нормально. Та же терапия.

      – Я законч…

      – Вы будет…

      Мы столкнулись с ним на пороге кухни. Я отшатнулась оттого, что мужчина, разумеется, сильней и влетела в него, на полной скорости, но Олег поймал меня за плечи, схватившись в них обеими руками.

      – Осторожней, – сказал испуганно, а сам не сводил своих глаз с моего лица.

      – Простите… я… – выбралась из цепких рук и опустила голову, сделав расстояние, между нами, приемлемым. – Хотела предложить вам чай.

      Мы оба посмотрели на стол, где истончали аромат лесных ягод две кружки и вернули внимание друг другу.

      – Нет, – ответил он, прочистив горло. – У меня работа, я, итак, задержался.

      И