Мой наполовину. Лила Каттен

отыскал на его пиджаке пуговицы, кажется зажим для галстука, который манил малыша. И ухватился он за него крепко.

      – Солнышко, не нужно, – пытаюсь отцепить, но это не помогает, а добавляет в противостояние еще и крик.

      – Я могу снять его и отдать, не страшно.

      – Не стоит. Он тонкий и длинный. Опасно.

      – Тогда извини боец, мама сказала нельзя, – опустился к нему, чтобы быть на уровне лица и тронул кончик носика.

      Сын спокойно выслушал и внезапно шлепнув мужчину по щеке схватил за нос.

      – Господи, Гордей, – отвернулась с ним от пострадавшего, который секунду тер раненую конечность, а потом стал хохотать. – Простите, пожалуйста. Он часто так делает, просто период такой и цепкие пальцы…

      – Все в порядке, Саша. Он сильный малый.

      – Спасибо, – горделиво поцеловала мягкую щечку и вышла из лифта.

      Мама от неожиданности даже дар речи потеряла, когда увидела нас всех на пороге. Я вообще думала, что она сменит замок вчера.

      – Привет, мам. Мы быстро, только забрать кроватку и коляску.

      – А мне то что? Я их продать вообще хотела, – фыркнув ответила и ушла на кухню.

      Показала Олегу комнату, где стояла коечка и принесла отвертку. Мужчина справился очень быстро и начал выносить детали. Все это время мама не показывалась и демонстративно проходила мимо. Но я решила подойти уточнить один момент.

      – Мне звонили из опеки, – малыш стал активно болтать и пытаться меня укусить, на что она реагировала брезгливо.

      – Ну может наконец возьмутся за работу, да на проверку малолетних матерей, которые рожали непойми зачем.

      Опускаю ее речь без внимания и продолжаю.

      – Я допускаю мысль, что ты намеренно позвонишь туда и вставишь свои пять копеек. Просто хочу сказать, все хорошее что было, между нами, ты стерла сама. Я не прошу принимать выбор, уже давно ничего не жду от тебя. Но знай, если моего сына по твоей глупой наводке попытаются отобрать, я о матери как таковой вообще забуду.

      – А ты и забыла. Еще в тот вечер, когда пошла на ту вечеринку, – выплевывает мне в лицо и это хуже пощечины. Хуже всего того, что со мной уже произошло. – Что? Что смотришь?

      – Смотрю и не могу понять, что с тобой произошло? Не вижу в тебе больше своей матери.

      – Я говорила останься дома, ну а ты? Что ты? Взяла и пошла.

      – Ты… ты винишь меня в том, что со мной сделали?

      – А кого? Ты ему, – тычет на соседнюю комнату, видимо имея ввиду Олега, – уже сказала, от кого твой ребенок? Сказала кого воспитываешь? Думаешь нормальные мужики выстояться в очередь? Нет моя милая, тебя будут поливать помоями и вытирать ноги, пока ты кладешь свою жизнь на воспитание этого урода.

      Меня будто ударили сильно в живот и скрутило так, что воздух исчез, а сердце… оно, кажется, вообще перестало биться.

      Я развернулась и хотела бежать, но попала в руки Олега, который резко обхватил мои плечи и… и обнял…

Олег

      Кто она?

      Я смотрю на девчонку и ощущаю, как во мне блуждает злость от сорванной поставки эксклюзивной мебели, заказ которой