Между прочим…. Виктория Токарева

села на стул и стала лаять. Это был не плач. Что-то другое. Из меня толчками вылетал ужас непоправимого.

      Я сидела на стуле и лаяла.

      Подошел Петруша и обхватил меня двумя руками. Прижал. Он не плакал, но его глаза вытаращились от напряжения.

      Приехали медсестра и полицейский. Медсестра – крашеная блондинка лет пятидесяти. Простоватая, но приятная.

      – Рак? – спросила она.

      Я кивнула.

      – Чем обезболивали?

      – Афобазол и кетонал.

      – Этим не обезболишь. Значит, опухоль не касалась нервных узлов. Ему повезло, и вам тоже.

      Сестра стала что-то записывать.

      Приехали дочь и внучка. Они были парализованы случившимся. Молчали растерянно.

      Полицейский привез с собой молодого мужика из ритуального агентства. Этот мужик тут же начал предлагать свои услуги. Достал каталог. Можно было выбрать гроб, погребальную одежду.

      Гробы имелись дорогие и дешевые. Мы выбрали дорогой: дубовый, лакированный. От погребальной одежды отказались.

      Наташа на другой день поехала в ЦУМ. Выбрала итальянский бутик и купила в нем самую лучшую, самую дорогую одежду.

      Я спросила:

      – Зачем? Все равно сгорит.

      – Это мое уважение к его жизни…

      На другой день явился ритуальщик за одеждой. Он был жизнерадостный, открытый, немножко дураковатый.