Сказка о ночном музыканте. Елена Городенцева

грелась в ласковых лучах.

      Отец пока из леса не вернулся,

      И дочь одолевал немного страх.

      На поиски его самим пускаться

      Теперь уж было, скажем, недосуг.

      Одним придётся видно управляться,

      Коль к ночи он не явится к ним вдруг.

      И музыкант всё взял в мужские руки.

      Велел девице краски развести.

      Зелёный даст садовая крапива,

      Окрасит жёлтым – горстка шелухи.

      А красный оставался под вопросом.

      Где ягод взять, душицу? Их здесь нет!

      Была свекла возможно в этом доме,

      Но у неё малиновый был цвет.

      Да и возможно, что она хранилась

      В подполье, где таился некий стук.

      Где чёрным сердцем кто-то тихо бился,

      Зловеще выдавая: «Тук, тук, тук…».

      Однако нужно было что-то делать.

      Вдруг наудачу им, придёт старик?

      Возможно он немного заблудился,

      Ведь лес дремуч был рядом и велик!

      Два чугунка кипящими стояли –

      Варили подходящую траву.

      А третий ждал назначенного часа,

      Мысль, наводя невольно на беду.

      Чтоб в доме, как наказано, прибраться,

      Давид с охапок сделал три метлы.

      Дверь растворил, как можно было шире,

      Убрал ухват – подпорку у стены.

      Пред тем, как отворить злосчастный погреб,

      Разлил по чашкам с крынки молоко.

      На всякий случай из дому их вынес,

      Отставив от дверей недалеко.

      Девицу попросил сидеть на солнце,

      И приказал ни с кем не говорить.

      А если кто попросит отлучиться,

      Без спроса никуда не уходить.

      Как делать в залах чистую уборку

      Наш музыкант давно и много знал,

      Ведь каждый день в таинственной пещере

      Он музыку подобную играл.

      Когда годами это исполняешь –

      Не дрогнет при волнении рука,

      Поэтому и скрипка заиграла

      Мелодию для трав от знатока.

      Метла прошлась легко по всей светёлке,

      По всем возможным щелям и углам.

      Везде стоял волшебный, чудный запах,

      Приятный не для нечисти, а нам.

      Потом она направилась в подполье,

      Кружилась, убирала, как могла,

      Но вдруг пренеприятно захрустела,

      И там, распавшись, травами легла.

      Давид занёс в избу одну из чашек,

      Поставил в центре на пол молоко.

      И, к сожаленью, явственно увидел,

      Как то свернулось на глазах его.

      Он руки опускать не собирался.

      Подобное пастух предполагал,

      И потому велел ему три раза

      Убраться, так как в этом понимал.

      Скрипач вновь заиграл легко на скрипке,

      Как прежде по углам прошлась метла.

      Она теперь сильнее прижималась,

      К тому, что очищала и мела.

      Последним был опять открытый подпол.

      Опять-таки раздался страшный хруст.

      Метлу, похоже, снова изломали,

      Тем выдав, что он всё-таки не пуст.

      Однако