Сказка о ночном музыканте. Елена Городенцева

решил отправиться на луг,

      Где веселились средь цветов коровы,

      И должен ждать таинственный пастух.

      Как только он зашёл за угол дома,

      Так встретил старца дряхлого с клюкой,

      Что прятался, под тенью укрываясь.

      И весь такой прозрачный…, чуть живой.

      Ведшее ветхого бельё на старце было.

      Он, будто в паутину был одет.

      Лицом же страшен, зол и очень мрачен.

      И слышалось, что в сердце света нет!

      «Отдай на время мне свою рубаху.

      Дозволь её немного поносить.

      За щедрость твою, золотом осыплю,

      Тебе о том не нужно и просить!»

      А музыкант ответил: «Ты, наверно,

      Замёрз. Я потеплее принесу.

      Она тебя несчастного согреет.

      Постой здесь!»– прокричал уж на бегу.

      Когда же он вернулся, в этом месте,

      Под деревом не встретил никого.

      Лишь лучики от солнечного света,

      Сквозь листики смотрели на него.

      Давид под мышку взял свою рубаху,

      Ту, что для старца из дому принёс,

      И двинулся на луг, подумав: «Нужно

      Задать про старичка будет вопрос!»

      Пастух уж ждал и даже улыбнулся,

      Сказав: «Я очень рад, что ты пришёл.

      Коль попрошу, на скрипке поиграешь?

      Рубаху на дороге, что ль нашёл?»

      «Да нет, я захватил её из дома

      Для призрачного, злого старика.

      Но тот исчез, подарка не дождавшись,

      Лишь свет коснулся дерева слегка…»

      Пастух вздохнул, сказав: «Сыграй, а после

      Я кое-что об этом расскажу.

      Тебе брат повезло, что в небе солнце.

      Да ты везунчик, как я погляжу!»

      Потом умолк, желая напитаться

      Красивым звуком сказочной игры.

      Давид не прочь был чуть поупражняться,

      Исполнив вальс цветов среди травы.

      Он восхищался вновь лучами солнца,

      Природой, что ласкала его взгляд,

      Душа его раскрывшись, полетела,

      Не чувствуя невидимых преград.

      Бурёнки собрались вокруг, не смея,

      Свет заслонить и близко подойти.

      Пастух проникся, даже прослезился,

      И взгляд не мог с парнишки отвести.

      Он что-то вспоминал под эти звуки.

      Давид устал и прекратил играть.

      Тут друг, который был намного старше,

      Решил ему о важном рассказать:

      «Ты спрашивал о старце, что сегодня

      Скрывался ото всех в глухой тени.

      Так вот, не старец нищий это вовсе.

      Лучи тебя, по счастью, сберегли.

      Не просто так нужна ему рубаха.

      Ту, что принёс ему, он бы не взял.

      Ведь он желал крещёную дерюгу.

      Лишь только в ней бы он не исчезал.

      Должно решиться, кто в волшебной схватке,

      Исчезнуть должен будет в эту ночь.

      Осталось ведь одно благое дело,

      Чтоб видимою стала деда дочь.

      И если волшебство это случится,

      Исчезнет, либо тот, кто ей помог

      В