Холостяк. Выжить после развода. Виталий Штольман

с пуговицей, героически сдерживающей его пиджак от давления сала нутра.

      Васькин стартап, где я раньше неплохо зарабатывал, выкупила крупная фирма, и он теперь на полученные бабки живет на каком-то острове в Атлантическом океане, потому этот вариант с работой тоже отпадает. А что если я буду сдавать комнату? У меня ж двушка! Уберусь там, да пусть живут себе. Так, глядишь, бабенка толковая попадется, кормить меня будет, а может, и перепадет чего поинтереснее. Ну на край пару семейную. Молодую. Без кошек, собачек и грудных детей, конечно же. Был у меня опыт такого соседства. Сверху тут заезжали. Вот веселуха-то была! Не спал неделю. Еле сбагрил! В общем, это надо обсудить с кем-то шарящим. Я взял телефон и набрал своему другу Лёвке Коновалову.

      – Алло, Лёва, здоров!

      – О, Виталя, привет! Как ты, друг?

      – Норм, я теперь в твоей тусовке!

      – В которой?

      – В тусовке счастливых разведенцев.

      – А что случилось?

      – Да если вкратце, то терпение моей благоверной закончилось.

      – Твоей Женьке памятник при жизни надо ставить, за то что она тебя терпит.

      – Терпела!

      – А ты просрал ее.

      – Таков путь!

      – Ну ты даешь!

      – Так, давай без нотаций. Ты вообще на чьей стороне?

      – На твоей, конечно же.

      – Так вот меня и поддерживай – я жертва, меня бросили.

      – Сопли сам себе вытирай! – засмеялся в трубку Лёвка.

      – Приходи, кароч! Надо перетереть кое-че!

      – А выпить есть?

      – Откуда? Я ж на мели.

      – Печалище. Ладно, сейчас приду!

      – Ну ты прихвати чего-нибудь, а то на душе кошки скребут, финансы же все ушли на алименты.

      – Че ты мне лепишь, алиментщик?

      – Ну раздел совместно нажитого, как там у вас это называется.

      – У нас, Виталя, у нас!

      – Все, давай! Жду!

      Через полчаса на моем пороге нарисовался Коновалов Лев Платонович. Почему я позвонил именно ему? Да потому что он уже на опыте в этих делах. Женушка его Авдотья, зазнав о похождениях благоверного, выгнала его из дома к едрене фене, да еще и сожгла его фантастический роман в трех томах, неизданный и в единственном экземпляре. Мы ее теперь коллективно ненавидим. Не только Лёвка да я, но еще и многие представители Люберецкого клуба высокого искусства, который мы посещаем периодически. Да, я согласен, при живой жене ходить по другим дамам, какие бы они ни были, хоть красивые, манящие или даже просто доступные – дело недопустимое, но жечь годы труда человека и хоронить в нем великого писателя, а я читал, Платоныч действительно великий, но увы, сил в себе он больше не нашел, чтоб собрать старые материалы и написать все заново или придумать что-то еще, как и удержать член в своих штанах. Так они еще и разводились с великим скандалом и чуть ли не ножовкой пилили совместно нажитое. Лёвка, конечно, виноват, но ненависть к Авдотье от порчи чужого творческого наследия