XXL Love. Кексики vs Любовь. Джина Шэй

на глаза Тимурчику – мне уже не двенадцать, и я не двигаюсь между классами перебежками от туалета до библиотеки, но…

      Больше торта под рукой у меня нет. А вот у Бурцева после выпуска мало того, что все старые дружки на короткой ноге по-прежнему, так еще и новые фанаты среди наших бывших одноклассников появились.

      Да что там… Даже директриса всерьез вслух проговаривает, что вот этот вот на всю столицу известный Тимур Алексеевич Бурцев, рекламщик от бога и единственный пряморукий молодой режиссер на отечественном телевидении – наш выпускник.

      И ведь работает же эта её рекламная кампания!

      Хотя почему не работать-то? Успех обычно украшает даже самую непривлекательную личность. Даже меня бы он украсил. А Бурцев – этот смазливый паршивец с бессовестно голубыми глазами и светлыми лохмами – ему и в пятом классе все девчонки в классе валентинки писали. И с соседних подтягивались. В первый год, когда он к нам перевелся, даже я на валентинку решилась.

      Боже, сколько ж теста я тогда убила ради одной, самой идеальной печеньки.

      Всю кухню мамину уляпала во время готовки.

      Оберточную бумагу у сестры с коробки конфет сперла чтобы завернуть эту самую печеньку с нашими инициалами.

      Идиотка…

      Не знала, что именно это привлечет внимание Бурцева ко мне. И на долгие годы я буду его любимой девочкой для битья. Точнее – любимой Плюшкой-Хрюшкой.

      Бр-р-р…

      Мне приходится даже встряхнуть головой, чтобы переключиться с этих пасмурных мыслей на что-то более радужное.

      У меня, между прочим, почти свидание.

      Свидание! Первое за те полтора года, что я выставила Самохина за дверь.

      И я даже сама не знаю, почему не поставила тот же тиндер или не нашла какой-нибудь занюханный сайт знакомств…

      Маринка, младшая моя сестрица, уже вызудела мне все уши, что мне нужен мужик, хотя бы “для здоровья”, а я…

      А я-то знала, что “для здоровья” мужики полагаются только девочкам, которых легко на плечо закинуть. А когда ты в весовой категории “бегемотиха” – то для всего мира у тебя нет больших проблем, чем сколько пицц заказывать на ужин для того, чтобы заесть свой недотрах.

      И вот надо же – мужик сам ко мне подошел! Пригласил куда-то! И не украдкой, а аж при всех. А это знаете ли!

      – Юля-а-а!

      Тевтонцев кличет меня не откуда-нибудь – с самого дальнего края школьной парковки.

      Ну и чего они там бухтели про Опель? Вполне приличная Шкода. Ну, помыть не помешало бы, ну цвет – скучноватый “асфальт”, да и в отличии от стоящего по центру парковки мажористого бирюзового альфача – не натерт воском до слепящего блеска, но…

      Ничего не знаю, зато мне тут дверку и открыли, и придержали, и даже креслице подвинули.

      – Ты задержалась! – педантично роняет Тевтонцев, пристегиваясь. – Больше так не делай.

      Диньк-диньк…

      Кажется, где-то зазвонил тревожный колокольчик. Смутно я даже припомнила, что кто-то из Наташкиных знакомых с Тевтонцевым мутил, и видимо её скепсис на чем-то