Наследие Белого конвоя. Владимир Кремин

где-то совсем рядом с Нижне-Лумпокольским юртовым поселком селькупов. Остятские, хантыйские юрты, в которых издавна проживали местные жители, надежно защищали их от здешних морозов, порой доходивших до сорока и более градусов. С рассветом, сориентировавшись на местности, Киселев обнаружил ответвлявшуюся по левобережью старицу, за ней река плавно загибала вправо. Сравнил местность с картой. Выходило, что селькупы всего в трех, может четырех верстах пути. Всем было объявлено о предстоящем привале. В надежде на отсутствие поблизости «красных», в небольшом охотничьем и оленеводческом хозяйстве можно будет отдохнуть и набраться сил, считал он. Стоило лишь немного поднапрячься и достичь желанной стоянки, хоть на какое-то короткое время, забыть о тяготах пути…

      Глава пятая

Софья и солдат

      Все в кирпичных кружевах, здание железнодорожного вокзала было маленьким, двухэтажным и беленым снаружи. Со стороны станционных путей, перед ним имелся навес на фигурных, видимо чугунных, столбах. Пассажирские поезда проходили под ним и люди в непогоду не мокли от дождя, ожидая прибытие поезда. Внутри вокзал разделялся на три части: зал кассовый, зал ожидания, с массивными дубовыми диванами, на их высоких спинках были вырезаны буквы «МПС» и ресторан. Ближе к двери на перрон, висел изрядных размеров колокол, в который обязательно звонил дежурный, выходя встречать пассажирский поезд. Перед вокзалом со стороны города – площадь со сквером, фонтаном и множеством кустов сирени. В центре чаши фонтана, лежа на камнях, дремала высеченная из камня олениха, а над ней в настороженной позе стоял такой же олень с ветвистыми рогами. Вокзал и площадь отделялись от города шеренгой мощных тополей, посаженных видимо еще в прошлом веке.

      В периоды лихолетий, наверное, все города, а в особенности их вокзалы, выглядят одинаково; хмурые, хоть и беленые, но потухшие блики стен, чем-то схожи с обеспокоенными взглядами суетливо бегущих мимо прохожих, горожан и приезжих. Белая армия откатила на восток, оставив после себя развал и хаос войны, какой воцаряется при любом поспешном выводе войск, отступлении или бегстве. Поражение, которое потерпел Колчак на Урале отбросило его отступающие армии в глубину Сибири. И Тюмень, куда с трудом добралась Софья, встречала ее нахлобучено и равнодушно. Что ждало ее там, в далеком Петрограде, куда она стремилась добраться, преодолевая голод и бессонницу последних беспокойных дней, она пока не знала. Но то было где-то далеко, не здесь и потому оценивалось и ощущалось иначе, с долей благой надежды, способной позволить думать о тяготах военного времени, иначе. Газеты пестрили заголовками: «При наступлении на Петроград был разгромлен Юденич», под жесткими ударами Красной армии на юг отступали Белые части деникинских войск. Народ был настроен по-пролетарски и даже Софья, по-своему равнодушная к войне,