Самый приметный убийца. Валерий Шарапов

хлопнула по столу.

      – Как это? – спросила Светка тоненько.

      – А так. Я никого не держу и никого не боюсь. За уши в светлое будущее тоже не потащу – хотите себе врать, вонять мумиями ходячими – ваше право. И галстуки можете снять, вопрос об исключении решим в особом порядке.

      – Оля! – тихонько взвизгнула Иванова и тотчас закрыла рот ладошкой.

      Ольга, решительно выдвинув подбородок, собирала со стола бумаги, карандаши, записную книжку – дурацкий свой дневник, в который надлежало записывать все наиболее яркое и интересное в жизни дружины, наблюдения, вопросы ребят, разговоры, настроения, – а там были только глупые рисунки и слова в столбик: «Нет смысла. Нет смысла. Нет смысла. Устала. Устала. Пусто. Пусто. Ну и пусть!» Укладывала все это в портфель.

      И все-таки, в дверях уже, повернувшись, сказала:

      – Кто желает жизнь новую начать, первый шаг к ней сделать – сегодня, после занятий вечерней школы, жду здесь.

      – Но как же… – проскулил кто-то.

      – Трусы могут не приходить! Кто не трус, того жду. Никто, кроме присутствующих, не должен знать. Пароль: «Будь готов», отзыв: «Всегда готов». Кто опоздает – пеняйте на себя, не пустим.

      – Так закрыто же будет, – пискнула Светка, делая большие глаза, – как же?

      – Как хотите, – отрезала неузнаваемая Ольга, – считайте это проверкой. У меня все. Свободны.

      И, захлопнув дверь, удалилась.

* * *

      Расчет был вернейший. Всем было прекрасно известно, как проникнуть в помещение школы. При желании – проще простого: через те же вечно открытые окна уборных на первом этаже. Ни сторожа, ни решеток-ставней на окнах не было и в помине. Единственное по-настоящему ценное – дрова на подтопку, если совсем холодно будет, а трубы рванет, – директор Петр Николаевич хранил особо, за семью печатями в отдельном сарае. Вот там все было по-серьезному – замки плюс собака. В самом же помещении школы брать было откровенно нечего, стало быть, и охранять незачем.

      Спешно призванный на помощь Колька одобрил:

      – Толково придумано!

      Когда они в четыре руки чертили карту района, чтобы успеть к вечерней тайной сходке, он все не переставал восхищаться:

      – Я же сказал: ты сможешь! Твоя идея лучше моей. Орел, Гладкова! Это у тебя с детства, помнишь, ты нас на кладбище потащила? Вот-вот!

      Триста лет тому назад, а то и тысячу… до войны, в общем, Ольга, уже тогда любившая всех организовывать и сплачивать, решила положить конец детской войнушке двор на двор.

      – Бросайте свои подначки и дразнилки, что вы как маленькие! – так и заявила мелкая Гладкова, с двумя косичками и вот такенными щеками – глаз было не видать.

      – Смотри-ка, борзая какая! – поддразнил Илюха Захаров. – Что, сразу поколотить?

      Он и тогда был здоровый, да к тому же беспристрастный – заденет девчонка, получит и она. Неудивительно, что у Оли затряслись губы, и все-таки она продолжила:

      – Чего зря кулаками тыкать. А вот пошли на кладбище вечером? Кто струсит и не дойдет – тот и проиграл.

      – Что проиграл? – поинтересовался