Шекспир мне друг, но истина дороже. Чудны дела твои, Господи!. Татьяна Устинова

без меня? Кого ты будешь смешить и пугать, неожиданно выпрыгнув из-за занавески! Помнишь, как ты напугал меня?! А помнишь, как ты вдруг стал шепелявить и шепелявил весь вечер, а я весь вечер хохотала, так это было весело и похоже на старичка-билетера из нашего театра! Кому ты станешь вслух декламировать «Снег идет и все в смятенье»?!

      Со стороны коридора зашуршало, как будто змея проползла.

      – Егор, – позвала Ляля, прикрывая пледом рот, – ну что ты там копошишься? Уйди, пожалуйста! Я к тебе не пойду, дорожки чистить не стану, и дрова свои ты сам перетаскаешь, и больше ты ко мне…

      Договорить она не успела.

      Плед сам по себе вырвался у нее из рук и закрутился вокруг головы и шеи. Сверху навалилось еще что-то, тяжелое и плотное, и не давало ей дышать. Ляля задергалась, вырываясь, но плед держал ее крепко, со всех сторон. Ляля сопротивлялась сначала неуверенно, потом бешено, изо всех сил, и это бешеное сопротивление лишило ее остатков воздуха и сил. В глазах у нее стало светло, как днем, словно разошлись какие-то темные занавесы, и она подумала: все, это все.

      …Она очнулась от приснившегося кошмара, стала хватать ртом воздух и резко села в темноте. Было очень неудобно и больно, и она никак не могла понять почему. Ляля закрутила головой, замычала и сбросила ноги с дивана.

      Руки у нее были связаны за спиной. Вот в чем дело – руки связаны.

      – Спокойно, – сказал из темноты неопределенный голос. – Не нужно лишних движений.

      Ляля хотела закричать, но не смогла. Рука, непохожая на человеческую, вынырнула из мрака и взяла ее за горло. Воздуха опять не стало. Ляля забила ногами по полу.

      – Спокойно, – повторил голос и слегка ослабил хватку. – Не надо кричать.

      Ляля судорожно, со всхлипами задышала.

      К ее рту приблизился стакан. В нем что-то плескалось.

      – Пей.

      Ляля замотала головой.

      Не похожая на человеческую рука взяла ее за затылок, откинула голову, а другая полезла в рот и открыла его. Рука была покрыта шерстью и кололась.

      – Глотай! – И стала лить воду ей в рот. Ляля начала захлебываться, а потом глотать, ей некуда было деваться.

      Она выпила всю воду – на вкус она была горькой, – и призрак куда-то делся, а потом опять появился. Стакан у него в руке был снова полон.

      – Давай.

      И все повторилось. Сначала Ляля захлебывалась и кашляла, потом стала глотать.

      – Вот и все, – сказал призрак. Лица его она не видела. – Ложись и жди. Сейчас у тебя все будет прекрасно.

      И толкнул ее. Она повалилась на диван.

      Он что-то делал, куда-то двигал ее стол.

      – Помогите, – выговорила Ляля.

      – Я помогаю, – ответил призрак и обернулся.

      У него не было лица. Вместо лица черный провал.

      – Помогите, – попросила Ляля еще раз. В глазах у нее вдруг все закачалось и поплыло, стало странно извиваться, удлиняться, вытягиваться, и голова с черным провалом вместо лица вытянулась, как лошадиная, и замоталась из стороны в сторону.

      – Во-от и