Перстень принцессы. Робин Каэри

с серьёзным выражением лица поправил настроенного на легкомысленный и шутливый лад Джорджа Вильерса.

      – Ну вот! А я, как лорд-адмирал, имею честь быть вашим гостеприимным хозяином, всюду сопровождать вас и всячески развлекать, – в голосе Бэкингема впервые прозвучали серьёзные нотки, но лишь на краткий миг. Вообще-то, его мысли гораздо больше увлекала перспектива посетить полуденный приём, так называемый матине, на который оба они получили приглашения лично от Генриетты.

      – Слишком много чести для моей скромной персоны, – ответил де Руже, не разделяя энтузиазма своего собеседника.

      – Ничуть! Вы ведь представляете Его величество короля Франции, а значит, для вас полагаются все почести, которые мы, недостойные служители нашего доброго короля Карла, обязаны выказывать ему лично.

      – Мне кажется… – в лёгком замешательстве попытался возразить де Руже, но их дружеский диспут был прерван поднявшимся гулом протестующих голосов вследствие какого-то особенно непопулярного предложения, высказанного одним из советников Карла. Арман посмотрел на министров, сидевших по обе стороны от высокого кресла, занимаемого королём, пытаясь уловить по выражениям их лиц, что же он только что упустил?

      – Не беспокойтесь, дорогой герцог, это предложение не пройдёт, – проговорил сидевший по другую сторону от него лорд Райли. – Этот старый лорд Уишоп давно выжил из ума и несёт бог весть что. Абсурд, милорд! Слышите? Это полный абсурд!

      Что именно вынес на обсуждение упомянутый старец, Арман так и не узнал, потому что в следующую минуту поднялся такой громкий ропот возмущения, что он с трудом слышал даже собственный голос, да и то, если бы закрыл свои уши руками.

      – Господа!

      Подняв правую руку, Карл обвёл всех долгим взглядом и заговорил, перейдя на французский:

      – Господа посланники, мы благодарим вас за все изложенные для нашего сведения предложения. И более того, я лично желаю выразить признательность моему августейшему брату, королю Франции, за оказанную честь. Предложение руки Единственного брата короля, дофина Франции, – Карл подчеркнул это особенно, – в этом жесте я несомненно вижу проявление доверия и любви со стороны Людовика.

      Непродолжительная волна неуверенных хлопков в ладоши и возгласов одобрения была прервана самим королём, едва только успела набрать силу. Очаровательная улыбка, доставшаяся Карлу вместе с итальянской кровью его бабки, королевы Марии Медичи, оживила монаршее чело, но тут же суровый взгляд чёрных, слегка навыкате глаз, напоминавших его отца, покойного короля Карла Первого, пресёк шум поднявшихся разговоров.

      – Я хочу напомнить, что предмет наших переговоров прежде всего касается семейного дела. А если быть более точным, двух человек, – властным взмахом правой руки он пресёк новый поток возражений, с которыми поднялись со своих мест несколько сановников и даже сама королева-мать.

      – Я