Керосиновый фонарь. Владимир Алексеев

целует экран взасос,

      Новостями соитий шурша в экстазе.

      Обнародован шорт, интернет-опрос,

      И опять побеждает Великий Сталин!

      «Вы ещё ничего не поняли?..»

      Вы ещё ничего не поняли?

      Перепутались «майна» с «вирой».

      Старичину пустили по миру,

      Наставляя: «Идите с миром!»

      Нерождённые поколения,

      Обесцененные в абортах,

      Пенсионные накопления

      Низвергают до мира мёртвых.

      Коллектив идеально слаженный

      Вспорот шилом оптимизаций,

      И глумится гаер приглаженный

      Над растерянностью внезапной.

      Краснобайно плетёт, неистово

      Золотые сладкие речи.

      Рукоплещет страна министрами,

      А старик опускает плечи:

      От восторга не след подвизгивать,

      Не разбухнет кошель от слов-то!

      И пошёл бы правды доискивать,

      Да искалка совсем отсохла…

      Все мы на ринге

      Я на него – с открытым забралом.

      Он на меня – с открытым хлебалом.

      Вряд ли такое кончится балом.

      Все мы – на ринге, дело за малым…

      Постоянство

      Поёт, от частых песен горяча,

      В отличие от тюхти-карантина,

      Для короля, шута и палача

      Одну и ту же песню гильотина.

      Раина ошибка

      В красненькой косынке, с пеной на губах,

      Пыхая, как примус – не перегорая,

      Над народным морем блузок и рубах:

      «Смерть врагам народа!» – возвещала Рая:

      «Всем, кто злых поповских слушался молитв!

      Всем, кто по подвалам прятали припасы!» —

      Видит краем глаза: слушает, стоит,

      Синяя фуражка, алые лампасы.

      Ей рукоплескали лектор и парторг.

      Рая, вся пылая, вышла от трибуны.

      Главное – не сразу, главное – потом,

      После всех наказов и оваций бурных.

      Главное, чтоб прямо, иль наискосок

      Встретился в театре, у билетной кассы

      Тот, кто Раю слушал, гибок и высок,

      Синяя фуражка, алые лампасы.

      Пламенны доклады, речи горячи.

      Гулок чад тридцатых, как на портомойне.

      В портмоне у Раи комнаты ключи:

      Сразу отдала бы, был бы только мой бы!

      Сразу отдалась бы, кабы повод был!

      Без мещанской пошлой гаденькой прикрасы.

      Вряд ли объезжали этаких кобыл

      Синяя фуражка, алые лампасы!

      Цокают бульваром Раи каблуки.

      В каждой подворотне гулко отдаются:

      «Смерть врагам народа!» – жизни вопреки

      Демоны прогресса, эхо революций.

      Раю расстреляли в комнате пустой,

      Где никто не двигал пропаганду в массы.

      Удивили Раю выдержкой мужской

      Синяя фуражка, алые лампасы.

      Нюрин век

      Побег Ребекк сперва на Нюрин век

      пришёлся – это помнится из детства.

      Потом