Кортик. Анатолий Рыбаков

на пильщиков. Они прервали работу и сидели на поленьях. Старший свернул козью ножку, ловко вращая ее вокруг пальца, и, насыпав с ладони табак, закурил. Молодой задремал, потом открыл глаза и, зевая, проговорил:

      – Спать охота!

      – Спать захочешь – на бороне уснешь, – ответил старший.

      Они замолчали. Во дворе стало тихо. Только куры, выбивая мелкую дробь в деревянной лоханке, пили воду, смешно закидывая вверх свои маленькие, с красными гребешками головки.

      Дровоколы поднялись и начали колоть дрова. Миша незаметно вытащил сверток, развернул его. Рассматривая клинок, он увидел на одной его грани едва заметное изображение волка. На второй – скорпиона, на третьей – лилии.

      Волк, скорпион и лилия…

      Что это значит?

      Около Миши вдруг упало полено. Он испуганно прижал кортик к груди и прикрыл его рукой.

      – Отойди, малыш, а то зашибет, – сказал чернявый.

      – Малышей здесь нет! – ответил Миша.

      – Шустрый! – сказал чернявый. – Ты кто? Комиссаров сынок?

      – Какого комиссара?

      – Полевого.

      – Нет, он живет у нас.

      – Дома он? – Чернявый опустил топор.

      – Нет. Он к обеду приходит. Он вам нужен?

      – Да нет. Мы так…

      Дровоколы кончили работу. Бабушка вынесла им на тарелке хлеб, сало и водку. Они выпили. Белобрысый – молча, а чернявый со словами: «Ну, господи благослови», потом долго морщился, нюхал хлеб и в заключение крякнул: «Эх, хороша!» – и почему-то подмигнул Мише.

      Они не спеша закусывали, отрезая сало аккуратными ломтиками, обгрызая и высасывая шкурку. Потом выпили по ковшу воды и ушли.

      Но бабушка не уходила. Она установила на треножнике большой медный таз с длинной деревянной ручкой, подложила под него щепок и огородила от ветра кирпичами. Сейчас будет варить варенье и уже не уйдет со двора. Как быть с кортиком? Миша встал и, пряча кортик в рукаве, пошел к дому.

      – Не шуми: дедушка спит, – предупредила бабушка.

      – Я тихо, – ответил Миша.

      Он вошел в зал и спрятал кортик под валик дивана. Как только бабушка уйдет со двора, он положит его обратно под будку. В крайнем случае – вечером, когда стемнеет.

      В доме тишина. Только тикают большие стенные часы да жужжит муха на окне. Чем бы заняться?

      Миша подошел к комнате дяди Сени. За дверью слышались покашливание, шелест бумаги. Миша открыл дверь:

      – Дядя Сеня, почему моряки носят кортики?

      Дядя Сеня лежал на узкой смятой койке и читал. Он посмотрел на Мишу поверх пенсне:

      – Какие моряки? Какие кортики?

      – Как это «какие»? Ведь только моряки носят кортики. Почему? – Миша уселся на стуле с твердым намерением не уходить до самого обеда.

      – Не знаю, – нетерпеливо ответил дядя Сеня. – Форма такая… Все у тебя?

      Этот вопрос означал, что Мише надо убираться вон.

      – Разрешите, я немного посижу? Я буду тихо-тихо.

      – Только не мешай. – Дядя Сеня снова углубился в книгу.

      Маленькая