Мои литературные святцы. Геннадий Красухин

и отборной кровожадности члены «СС», проводили аресты в штурмовых отрядах. Дело в том, что мировое мнение полно слухами о разногласиях фашистской партии насчёт войны с Россией, считая её безумным шагом, а известно, что штурмовики – это младшие братья по должности самих членов «СС» и так же, как и последние, состоят из отборных фашистских элементов. Таким образом, аресты штурмовиков говорят о непрочности и шаткости фашистской клики.

      Я думаю, что, когда фашисты будут задыхаться в борьбе с нами, дело дойдёт в конце концов и до начальствующего состава армии. Тупоголовые, конечно, ещё будут орать о победе над СССР, но более разумные станут поговаривать об этой войне, как о роковой ошибке Германии.

      Я думаю, что в конце концов за продолжение войны останется лишь психопат Гитлер, который ясно не способен сейчас и не способен и в будущем своим ограниченным ефрейторским умом понять бесперспективность войны с Советским Союзом; с ним, очевидно, будет Гиммлер, потопивший разум в крови народов Германии и всех порабощённых фашистами стран, и мартышка Геббельс, который как полоумный раб будет всё ещё по-холопски горланить в газетах о завоевании России даже тогда, когда наши войска, предположим, будут штурмовать уже Берлин.

      Сегодня сводка с фронта была неплохая: было ясно, что немцы, кажется, остановились; но в их дальнейшем продвижении я не сомневаюсь. Они могут укрепиться на достигнутых позициях и перейти вновь к наступлению. От своих рассуждений, которые я излагал в дневнике 5 июня – в начале этого лета, – я ещё не собираюсь отрекаться.

запись от 11 июля 1941

      Сегодня мы снова собрались после уроков в комсомольской комнатушке, и, пока я делал заголовок II номера газеты, Сухарева написала краткий текст I. Возились мы часов до пяти. Азаров что-то священнодействовал у стола, а Борька бездельничал и воодушевлял нас стихами.

      – Мы здесь такую волынку накрутили, – сказал я, рассматривая 1-ю газету, – что с таким же успехом могли бы обещать ребятам организованного нами полёта на Марс к Новому году!

      – Вот-вот! Именно! – согласился Азаров, – ты прав! Мы именно «накрутили»!

      – А чем плохая мысль? – сказал Борька, – если бы осталось место, мы могли бы и об этом написать…

      – …Только потом добавить, – продолжал я, – что ввиду отсутствия эстакад и гремучего пороха этот полёт отменяется и ожидается в 1969 году в Америке!

а эта запись – самая ранняя – от 27 декабря 1940 года.

      О юноше-пророке было снято несколько телевизионных передач.

***

      С Вольфгангом Казаком мне повезло. Я пришёл работать в газету «Литература» (Издательский дом «Первое сентября») и через некоторое время взял на работу Сергея Дмитренко. Выяснилось, что Серёжа не просто знаком с Казаком, но дружит с ним, выполняет все его поручения (а в этом смысле Казак не церемонился). Ездил по приглашению Казака в Германию и ждёт его в Москву.

      Он познакомил меня с Казаком,