Петербургский сыск. 1874 – 1883. Игорь Москвин

но Жуков коленом упёрся в спину, не давая подняться молодому человеку.

      – Что бегаем? – Строго спросил путилинский помощник, сзади, грохоча сапогами, подбегали полицейские.

      – Вашбродь, живы?

      – Что со мной будет? – Огрызнулся Жуков, не ожидавший от стрелочника такой прыти. – Вяжите этого голубчика и в участок.

      – Что ж он от тебя, Михал Силантич, зайцем—то сиганул? – Иван Дмитриевич старался отвлечься от боли, да и любопытно было, как Жуков справлялся со следствием.

      – Вот это—то меня сразу и насторожило, – с удовольствием рассказывал Жуков, – если человек ни в чём противоправном не замешан, так чего ему так неумело бежать?

      – Миша, это я у тебя спросил.

      – Иван Дмитрич, так доставили его в участок, а он, видимо, столько принял, что пришлось ушатом холодной воды его в чувства приводить.

      – Нет, нет, – замахал руками пристав, – только не в участке, хватит здесь мне сырость разводить.

      Приведенный через некоторое время стрелочник после каждого шага оставлял мокрые следы, да и с волос на лицо текли небольшие ручейки.

      – Отвечать готов?

      – Готов, – размазывая воду по лицу, сквозь выбитые передние зубы, прошепелявил Потатуев.

      – Не буду вола за хвост крутить, – сел напротив задержанного Миша, – некогда. Так вот, голуба моя ненаглядная, ты с Николаем Игнатьевым знаком?

      – С Колькой—то, а как же, приятель мой.

      – Давно знакомы?

      – Не знаю, но давно.

      – Что о нём поведать можешь?

      – Хороший человек, – пожал плечами стрелочник, – не жадный, душевный.

      – Когда его в последний раз видел?

      – Так, – в пьяных глазах Феоктиста мелькнул на миг страх и, как приметил Жуков, руки более задрожали, – на днях, – уклончиво ответил стрелочник.

      – На днях, это когда?

      – А я почём знаю, – хотел откинуться назад Потатуев и едва не упал с табурета, обернулся и обвел глазами камеру, – что я за ним по пятам хожу, что ли?

      – Понятно, но я спрашиваю повторно, когда ты видел Игнатьева в последний раз?

      – Дак, – провел рукою по лицу, словно вытерал от воды, но было заметно, что хмель из головы улетучился и теперь исподлобья на Мишу смотрели трезвые наполненные страхом глаза, – почитай в воскресенье.

      – Где?

      – У меня в будке, – Потатуев глотал воздух большими глотками, словно не мог утолить жажду.

      – Значит, в воскресенье. И один он к тебе пришёл?

      – Нет, нет, с ним пришёл Иван Сумороков.

      – Иван Сумороков? – Переспросил Миша.

      – Ага, братан мой двоюродный.

      – И когда это было?

      – Дак, вечером, часов, может, в шесть, а может, и в семь.

      – Что они приходили?

      – Дак, пиво принесли, кое—что покрепче, ну и зазвали в лес, – и тут прикусил Феоктист язык, почувствовал, что сболтнул лишнего.

      – В лес?

      – В лес, –